Журнал «Вокруг Света» - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1970 год

хуже, чем кипяченая.

Вросла третья бригада по бедра в трясину. С чавканьем выхватывают лопаты ядовито-зеленые шматы, ржавую кашу — торф ли, растения — не поймешь. Лопаются у ног вонючие пузыри. Эх, лучше уж на просеке кругляки катать!

— Ваня, ну и запах здесь... — оборачивается к врачу бригадир Слава Дьяченко и выразительно крутит носом. — С ума сойти!

— А я что говорил? — Ващенко двигается следом, меланхолически кропит освобожденную воду хлоркой. — До родника придется копать. Метров сто — и шабаш...

Душный зной стоит над лагерем. Комариный стон. Солнце застыло на белесом небосводе. Прозрачная тень редких елей. Выгоревшая холстина с эмблемой отряда «Икар», растянутая мен двух стволов. С просеки идет горячий запах пиленого дерева, треск трелевочного трактора.

Шестьсот первый километр трассы железной дороги Тюмень— Сургут. Шесть сотен километров от Тюмени, сто — до Сургута. Студенческий строительный отряд «Икар» Харьковского авиационного института рубит здесь просеку.

Не первый год существует отряд, и с каждым летом все труднее попасть в число его бойцов. Сектор трудового воспитания-молодежи при факультетском бюро комсомола отобрал и рекомендовал в состав «Икара-70» лучших комсомольцев самолетостроительного факультета ХАИ.

...Первыми из Харькова отправились квартирьеры. Глебов, Ягнюк, Беловодский, Дьяченко и еще четверо сдали досрочно экзамены и улетели в тайгу — строить лагерь. Ставили шестисоткилограммовые трехслойные палатки, срубили столовую, баню. В начале июля прилетели остальные. Теперь их было ровно семьдесят человек — шесть бригад полного отряда, — можно было начинать. На два месяца «Икар» окружили топи и тайга. Связь с внешним миром — радиотелефон и изредка вертолет.

Все было как и в прошлом году — густая стена леса и узкая щель в ней, в полметра шириной, не больше. От оси, оставленной изыскателями, принялись за разметку и самой просеки. Белые затесы на стволах, затекающие расплавленной смолой, показывали ширину будущего коридора. Семь километров в длину, 70—80 метров в ширину — рабочая площадка «Икара»...

Начинался новый трудовой семестр «Икара», трудовой семестр еще тысячи студентов-харьковчан на площадках этой Всесоюзной ударной комсомольской стройки. Для всего пятнадцатитысячного студенческого строительного отряда, разбросанного по важнейшим объектам тюменской земли, наступили горячие дни лета 1970 года...

Упорный человек комиссар Бугров докричался все-таки до базы. Есть связь. Ребята на болоте даже перестали копать. Тоже слушают.

— ...будет сегодня вертолет? Так, понял, понял! А когда? — Трубка радиотелефона в руке Бугрова, точно огрызок мокрого бублика, вспотела от усердия. — Передай! Нужен бензин, хлеб, солярка. Трос основной. Тро-ос!!! Для трактора, да. Трактор стоит! — пугает он на всякий случай далекого радиста.

Трактор, правда, еще не стоит, но может встать каждый час.

— Завтра вертолет будет,— облегченно вздыхает Бугров и закрывает рацию. — Ну что, отправились на просеку?

Но мы еще с десяток минут сидим в прохладе штабной палатки и наслаждаемся относительным покоем — комаров и слепней здесь почти нет. Я снова осматриваю палатку: радиоузел, дюралевая полка с аккуратными карманами для магнитофонных дисков. Фотолаборатория. Уголок художников — стол с рулонами ватмана, сотня банок гуаши. За брезентовой стеной хозяйство врача, сияющее чистотой, — «Здравница».

Мне приходилось видеть много палаточных поселков и лагерей, построенных не на два месяца, как строил «Икар», и расположенных в более подходящей для существования местности, нежели тюменские тайга и болота. Но что-то не мог я припомнить, чтобы там устраивались с таким уютом и солидностью. И эти сосновые лапы, каждый раз свежие, украшавшие столовую. И комфорт спальных палаток. И огромная баня, где при желании мог бы поместиться весь отряд...

Бугров, по-видимому, читает мысли:

— Представляешь, ребята из самого Харькова притащили камни для парилки. Здесь-то булыжников не найти. — Он откидывает палаточный полог и показывает на груду камней под елкой. — Кирпича на очаг не хватило, жаль... — добавляет комиссар. — А так порядок, точно? — И он любовно оглядывает лагерь.

— Саша, — говорю я --">