Галина Емельянова (GiZZmo) , Инна Порядина , Александр Сих , Александр Эдвард Ривер , Анастасия Горан , Askold De Gerso Gerseau , AprilMay June , Татьяна Разумова , Анастасия Рейфшнейдер , Светлана Миронова - Репост #0 от 29.06.18

тяжело и горько на душе, и я уже проклинал Витьку, пришедшего некстати. А оставлять его одного, я тоже не решился.

Время было уже достаточно позднее, когда я тоже, раздевшись, лёг спать. Но не успел я и задремать, до моего слуха донёсся шум со стороны дивана. Пришлось встать и включить свет.

Витёк, проснувшись, сидел на диване. Увидев меня, он удивлённо вытаращил глаза:

– А ты что у меня делаешь?

– Да ты глаза-то разуй. Не я у тебя, а ты у меня дома.

– Как у тебя? – он поозирался по сторонам, выискивая знакомые предметы интерьера. – Подожди… Тогда, это… я домой пойду, – он попытался подняться. Но ноги не слушались, и он снова рухнул на диван, вызвав у последнего жалобный скрип.

– Ладно, отоспись, утром пойдёшь, – я столкнул его на подушку и выключил свет.

На моё счастье, он больше не потревожил мой сон. Утром я уложил оставшееся в пакет и, проводив его домой, начал собираться на работу.

День прошёл в обычных серых буднях. И вот, я уже весь при параде, иду в кафе. Настроение в ожидании предстоящей встречи, было как никогда приподнятым, хотя надо сказать, пришёл я несколько рановато, зал оказался полупустым. Но если пришёл, возвращаться уже нет никакого смысла и я подошёл к барной стойке.

– Привет.

– Привет. Куда пропадал-то?

– Не пропадал, в командировке завис.

– Ясненько. Что будешь? Балтику-девятку?

Стоило ей произнести «Балтику», меня чуть не вывернуло, вспомнив минувший вечер. С трудом удержавшись, я произнёс:

– Нет, «Будвайзер».

Пока она оборачивалась за бутылкой, я невольно залюбовался ею. Но стоило ей вернуться в привычный профиль, я стоял, как, ни в чём не бывало, и даже поинтересовался:

– А Наташа бывала?

– Ну не каждый день, а так с подружками захаживала.

Мы часа два беседовали с ней, но Наташа, ради кого я и стоял здесь, так и не появилась.

– Милая, можно я оставлю вам свой номер телефона для неё, а ты передашь?

– Передать-то, может быть и передам. А что сказать?

Этого я не продумал. Я не знал даже как она восприняла меня, в каком качестве. Вопрос не простой, как оно может показаться на первый поверхностный взгляд.

– Может быть, придумаешь что-нибудь? – я глядел на неё умоляющими глазами.

Продолжение 27 июля 2018 года.

Александр Эдвард Ривер Дверь

На улице невыносимо холодно. Я плетусь словно тень сквозь бурный поток городского движения. Ночь. Тусклый свет фонаря освещает скользкую тропинку, ведущую во двор старого двухэтажного дома. Пришла в голову внезапная мысль: посчитать шаги до нужного мне подъезда. Двадцать семь. Вроде. Двадцать семь шагов. Или двадцать восемь. Не уверен точно. Немного сбился со счёта. Хотя это не важно.

Вот бетонное крыльцо. Я поднимаюсь не спеша по ступенькам. Открываю ветхую деревянную дверь, ведущую в подъезд. Несмазанные металлические петли издают ужасный скрип. Невыносимый. Как-будто кто-то скребёт ржавым гвоздём по оголённым нервам. Скрип гаснет. Дверь закрывается и неподвижно застывает за спиной.

В подъезде чувствуется приятное тепло, немного смешанное с ароматом тлетворной сырости. Стены обшарпаны. На грязном полу, дожидаясь уборщицы, ждут своего часа осыпавшиеся куски штукатурки.

Мне на второй этаж. Нога ступает на деревянную лестницу. Следующая незамедлительно делает шаг на вышестоящую ступеньку. Опять мерзкий скрип. Но, на этот раз старого прохудившегося дерева. Дело одной минуты и вот… Я уже наверху.

Площадка второго этажа. Накурено. Снимаю перчатки. Замёрзшие пальцы не слушаются. Неуклюже, но дело сделано. Правая рука превращается в кулак, поднимается на уровень подбородка. Во всём теле ощущается мелкая дрожь. Костяшки пальцев начинают прерывисто биться о холодный металл входной двери. Руку пронзает боль. Не до конца отогревшиеся пальцы ноют, но старательно продолжают свою работу.

За дверью тишина. Не слышно спешащих на встречу шагов. Ничего не слышно, кроме стука. Моего стука. Отдающегося в моей голове. Появляется слабая головная боль. Почему не откроют дверь и не впустят меня внутрь?

Я перестаю стучать и начинаю прислушиваться, но, по прежнему не слышу ни единого звука.

Я устал. Очень устал. Где-то в глубине души начинает ощущаться отчуждение к этому месту. В чём дело? Я же здесь, вот он я, обратите на меня внимание. Откройте мне! Но, в ответ лишь тишина, тишина и молчание. Я стучу ещё раз и ещё, и вдруг, отчётливо осознаю, что за ней лишь пустота, в которой для меня нет места. Я разворачиваюсь и ухожу, ухожу, --">