Gonti - Французские гастроли

заработал Монтё. А «чистая прибыль» — это такое коварное понятие, что в «затраты» можно записать всё, что душе угодно, сведя ожидаемую прибыль к нулю. Это в Париже за расходами следил «благотворительный фонд» и всё было «чисто и прозрачно», в Нью-Йорке столь неблагодарная задача ляжет на плечи представителя Советского консульства, и как он с этим справится, ещё не известно.

Моё нежелание дирижировать оркестром «высокими договаривающимися сторонами» было нагло проигнорировано, а ушлый Яков тут же прописал в контракте пункт о моём дирижировании в течение первой недели после премьерного показа. Ну, премьеру-то по-любому планировал дирижировать сам, а затем уж по-тихому «слинять» по своим делам, из-за которых, в общем-то, и выбрал гастрольную поездку в Америку, а не постановку мюзикла в Мадриде или Вене. Были у меня и такие предложения, но, «наступив на горло песне», и похерив собственные амбиции всё-таки предпочёл Нью-Йорк. Откуда мне было знать, что у меня всё так удачно сложится с Эмилем Девуатином? Но контракт уже подписан, и с этого «поезда» уже не сойдёшь.

Моя «учёная защита» в Консерватории прошла успешно. Теперь я «доцент», правда, только французский. В Союзе это учёное звание необходимо подтверждать, но стоит ли? У меня совсем другие планы. А вот то, что подтверждать не надо, но может мне аукнуться на Родине, так это звание «Почётного профессора Парижской Консерватории». И не отказаться от него, французы просто не поймут. Так, как наградили от чистого сердца, «За заслуги перед Консерваторией». Этот титул ни к чему не обязывает и не несёт никаких преференций. Оно сродни нашей «Почётной грамоте». Но! Это самое пресловутое «но»… Чувствую, что ещё хлебну с этим званием лиха. Да и чёрт с ним!

Месяц назад проводил Альберта в Мексику. Как-то незаметно мы с ним сдружились, и расставание вышло грустным. Двое молодых одиноких парней, оказавшись в отрыве от своих прежних друзей и семей, но связанные одним общим интересом, поневоле вынуждены оказывать друг другу поддержку. В одиночку жить можно, но вдвоём веселее. За три месяца, что шло обучение в школе пилотов, постарался хоть немного «промыть мозги» этому «рыцарю без страха и упрёка». Что-то удалось, и барон уже не так презрительно относится к окружающим его «плебеям».

Меня вообще подозревает «в благородном происхождении», которое я тщательно скрываю. Но расспросами не пытает, списывая мои отговорки на «семейную тайну». Перед самым отъездом торжественно поклялся прийти мне на помощь в трудную минуту, считая своим спасителем от неминуемой смерти. После нашего разговора и прощания немного поразмыслил и пришёл к тому же выводу, что и Булгаков — «Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что иногда он внезапно смертен. Вот в чём фокус!» © После чего смотался на два дня в Цюрих, оставил «на сохранение» свои «цацки» и составил завещание. Вонтобель, ознакомившись с текстом, только изумлённо присвистнул и озадаченно почесал затылок, но пообещал всё исполнить в соответствии с моими распоряжениями.

Пройдя под руководством Рене Фонка полный курс «лётной практики» на французском истребителе, неожиданно получил «Свидетельство пилота», дающее право на управление самолётом «Девуатин 500». А это, на минуточку, военный самолёт-истребитель! Причём новейший и только-только начавший поступать на вооружение ВВС Франции. Теперь я не только «гражданский пилот» и инструктор по пилотированию, но и пилот военного самолёта, хоть и не военнообязанный, и даже не гражданин Франции.

Подозреваю, что этот «финт ушами» Эмиль Девуатин провернул с подачи Артура Антоновича, знающего о моей мечте. Но учёба шла «без дураков», и Рене Фонк оказался отличным инструктором. Он рассказал и показал мне многое из того, о чём в учебниках не пишут, но с чем ему лично пришлось столкнуться в реальных боях. Мы с Рене друзья, даже несмотря на огромную разницу в возрасте и опыте. Свои-то ровесники Рене недолюбливают, а вот мой неподдельный юношеский восторг от «откровений» опытного пилота явно пришёлся ему по вкусу. Ну, прибрёхивает иногда, так что из того? Я что, рыбаков и охотников никогда не слышал? На их фоне Фонк просто «кристально честный» рассказчик. «Не любо, не слушай, а врать не мешай!» ©

Самым сложным и тягостным было прощание с Мишель. Мы оба понимаем, что расстаёмся навсегда. Через полгода, сразу после завершения моего контракта на Бродвее, прямо из Нью-Йорка пароходом --">