Валерий Рыбалкин - Оккупация (СИ)

не дожидаясь нового ареста, действительно, ушла к партизанам.

Захватчики не церемонились с местным населением, считая порабощённых людей низшей расой. За каждого убитого немца – но не итальянца - они расстреливали сто заложников - женщин, детей, всех подряд. Страшная штука война. Здесь человек, солдат, становится убийцей помимо своей воли. И если он не выполнит приказ убивать, то тут же сам будет расстрелян за это по законам военного времени. Жестокая машина с хрустом перемалывает людские жизни. Бесценные жизни, каждая из которых - целый мир со своими мыслями и переживаниями, любовью и ненавистью, горем и счастьем... В мясорубке кем-то объявленной бойни человеческие души становятся разменной монетой, ужасной платой за кровожадные амбиции расчётливых, равнодушных к чужому горю правителей.

8.

Но война войной, а обед - по расписанию. Ещё весной 1942-го года комендант города распорядился посадить картофель. Было выделено большое поле за городом, и ближе к осени, когда второй хлеб начал поспевать, староста, боясь ответственности, попросил своего благодетеля-коменданта поставить там охрану. Украдут, мол, оголодавшие жители немецкий стратегический продовольственный запас. Глава города обещал подумать, и через пару дней по обе стороны немецкого огорода стояли две высокие, видные издалека виселицы с развевающимися по ветру верёвочными петлями. Все понимали, что оккупанты не шутят, и со страхом обходили стороной это ужасное место.

Семилетний Валентин очень любил картошку. Но жили впроголодь, и ему, порой, даже ночью снился чугунок с аппетитным, чуть приправленным маслом лакомством. Он слышал, как мать зовёт всех к столу, раскладывает по тарелкам ароматные рассыпчатые клубни… На этом месте сон почему-то всегда обрывался. Мальчик чувствовал, как от голода привычно потягивает под ложечкой. И только после глотка холодной колодезной воды становилось легче.

Ещё весной полицаи выгребли из погребов жителей остатки семенного картофеля, который мать берегла, как зеницу ока, чтобы посадить его в землю, а к зиме иметь хоть какой-нибудь провиант. Теперь эти семена дали всходы, и с каждым днём зрела, наливаясь соками земли, молодая аппетитная картошечка. Зрела на «немецком» огороде между двумя виселицами. Соседский пацан Васька, чуть постарше Валентина, давно подговаривал друга совершить набег и восстановить справедливость:

- Что, Валька, трусишь? Земля это наша, и картошка наша – они её у нас отобрали. Так что - имеем полное право вернуть себе немного в личную собственность. Не боись, мы просто подкопаем, возьмём по одной картофелине от каждого куста - никто ничего и не заметит.

Сказано - сделано. Запасшись объёмистыми сумками через плечо, поборники справедливости отправились на дело. Операция прошла удачно, но на обратном пути навстречу попался немецкий патруль с собакой. Немец подозрительно покосился на пацанов, тащивших что-то тяжёлое. И тут, на беду, из сумки Валентина выпал на дорогу небольшой картофельный клубень.

- Фас! - заорал фашист.

Овчарка набросились на несчастных ребят. Васька задал стрекоча, перелетел через забор, рассыпав большую часть добычи, а Валя поскользнулся и упал в придорожную пыль. Собака, рыча, вцепилась в него, но тут из-за угла показался итальянский офицер, тот самый, который освободил женщину. Увидев, что парню несдобровать, он сказал что-то немцам, и один из них нехотя, будто делая одолжение, отозвал озверевшее животное. Патруль, как ни в чём ни бывало, двинулся дальше.

Валентин лежал, истекая кровью. Не раздумывая ни минуты, итальянец схватил на руки мальчишку и побежал, что было мочи, в сторону военного госпиталя. Там хирург-немец остановил кровь, промыл рану и наложил швы по всем правилом медицинского искусства.

«Сарафанное радио» быстро донесло Антонине об этом происшествии, и уже через полчаса после операции мать несла на руках своё перебинтованное сокровище домой, обливаясь слезами от радости, что Валька остался жив. Она не знала, как благодарить спасителя, но итальянец, отказавшись от её жалких подарков, через несколько дней сам принёс гостинцы больному ребёнку, который был очень слаб из-за большой потери крови.

9.

Когда осенью 1943-го года наши

--">