Александр Вазгенович Мюлькиянц - Рыбный магазин

не верил.

Ещё одна, весьма важная деталь. Нина Константиновна даже не заикнулась о необходимости моего возвращения сегодня же в школу. Она могла, конечно, упустить эту деталь… Ну, нет! Кто угодно мог, но только не она! Просто меня авансом наградили отгулом в преддверии чёткого выполнения задания.

А вот и моя улица лейтенанта Шмидта.

На самом углу столкнулся с дворовым своим другом Лёвой (по кличке Яха). Яхенко Лёва – девятиклассник, круглый отличник, гордость нашей школы и двора. Выглядел сегодня он как-то странно: с перевязанным горлом, в зелёной гимнастёрке, в мятой пилотке какой-то, с папиросой в зубах. В руках у него болтался порожний алюминиевый бидон.

- Что с тобой, калека?

- Ангина страшная, 39^о-температура, за молоком бегу в продмаг.

- Ты мне фрица напомнил пленного, с соседней стройки. Где амуницию брал?

- Обижаешь, дружище! Это наша советская форма, отец в ней в 45-ом с фронта вернулся.

- Извини! Я неудачно сострил.

- Я понял… Всё в порядке!

- Ещё раз прости.

- А ты на шатале что ли?

- Нет, Нинушка официально отпустила.

- Врёшь, небось? Сегодня ведь первое апреля.

- Я сам не верю.

- А что за сетка у тебя такая, со спичками? Торгуешь что ли?

- Да так, подрабатываю.

- А если всерьёз?

Пришлось мне расколоться.

- Ничего себе! Зачем тебе всё это надо, ассенизатор?

- Яха, ведь это же приказ, а не просьба.

Лёва не мог угомониться.

- Хорошо, но почему тогда, если не секрет, выбрали именно тебя?

- Просто, потому, что ты болеешь.

- Старина! Я б никогда на это не пошёл!

- Ладно, кончай свои подковырки. Есть деловое предложение: двенадцатичасовой сеанс «Девушка моей мечты», с Марикой Рокк, здесь рядом, в кинотеатре «Форум». Ну как?

- Деньги есть на меня? Через два дня верну…

- Да, есть… Вернёшь через три, но только облигациями.

- Встретимся у касс, без десяти.

- О кей!

Другом Лёва был отменным: чутким, отзывчивым... Мы дружили с упоением. В Лёве было то, чего не было во мне, и наоборот. Я любил музыку, он литературу. Я любил живопись, он математику. И мы дополняли друг друга, как например, сладость и кислота в антоновском яблоке. Вечерами иногда он помогал мне освоить суровый для меня предмет – геометрию… правда не бескорыстно.. а если точнее – за мизерную плату. Дело в том, что Яха, помимо футбола, безумно любил бокс. И не просто любил, а всерьёз занимался в секции «Динамо» у тренера Крючкова. У него было даже две пары настоящих боксёрских перчаток. А вот груши для отработки ударов – не было, и ни у кого её не было…

Вечер наших занятий протекал по тщательно отработанному Лёвой сценарию:

* чистое занятие геометрией, с решением всяких задач, занимало – 40 минут;

* десятиминутная музыкальная пауза с чаепитием. Сюда входило прослушивание новых пластинок на рёбрах (чаще всего Нат Кинг Колл и Билли Холидэй). Параллельно подавался крепкий чай с печеньем «Му-му».

* Затем Яха резко вставал, напрочь выключал музыку и чайник, доставал с верхней полки шифоньера две пары перчаток, одевал их мне и себе и начинал сосредоточенно меня дубасить. При всей своей доброте и отзывчивости, в бою он был беспощаден. Я защищался как мог. И этот кайф, называемый отработкой удара, продолжался ровно десять минут. На этом наша встреча заканчивалась.

Я понял, буквально после второго занятия, что видимо, мне просто не суждено освоить этот предмет – геометрию, так как все свои сорокаминутные геометрические впрыски в мои хлипкие мозги, Лёва тут же, буквально за 10 минут, яростно выбивал, причём, вместе с алгеброй. Не говоря уже о том, что приходил домой я весь в синяках.

Мама, я помню, молчала. А отец частенько задавал мне за ужином деликатный вопрос, чем я занимаюсь вечерами – геометрией или боксом. Но мне как-то, также деликатно, удавалось уйти от ответа.

Я, на время расставшись с Яхой, побрёл выполнять задание.

Иду по Торговой… Справа наш оперный театр, бывший Маиловский. Мой первый и самый любимый театр в Баку. С ним связано всё моё детство и юность.

Помню, с шестилетнего возраста Александр Артёмович, дед со стороны мамы, водил меня на дневные концерты и в

--">