Кормак Маккарти - Поминки по Сьюзан

Сьюзан:

У нее были голубые глаза и светлые, золотистые волосы, такая простая и нежная в своем домотканом платье. (1834 кое-кто еще может припомнить, не то что 1215 [Создание Великой хартии вольностей] или 1066 [год завоевания Нормандцами Англии], настоящий год). Сьюзан сидела за столом с родителями и братьями и разглядывала с простительной гордостью обед, который состряпала с матерью.

На столе лежит нарезанный дымящийся кукурузный хлеб, алчущий впитать свежевзбитое масло. Миска с капустными листьями и фасолью, с тонким запахом свиных шкварок. И ароматное блюдо с жарким из свинины. Нарезанные яблоки сгрудились на блюдечке из голубого фарфора с отколотым краешком, а глиняный кувшин с прохладным молоком обещает спасение от дневного зноя. Сьюзан наблюдает, как едят ее братья, переполняясь женской гордостью. У Сьюзан наверняка есть возлюбленный, причем по странному совпадению похожий на Уэса. Он приехал поухаживать за ней, долговязый восемнадцатилетний парень с темными серьезными глазами и несмелой улыбкой. В теплые летние вечера они сидят на крыльце и беседуют о том, что знают: соседях и местных и урожае и детях и родителях. Парень пытается пересказать ей шутки, которые слышал от мужчин в магазине Джоша Мура, но им они никогда не кажутся смешными. Она смеется или улыбается, но он чувствует, что в пересказе шутки выходят пустыми и плоскими. И тогда он рассказывает, о чем мечтает, поначалу застенчиво, но всегда с серьезностью в темных глазах. Говорит мягко и медленно, иногда украдкой посматривая на нее, и от его случайной улыбки у нее перехватывает сердце.

Они обсуждают смерть и рыбалку и кадриль и громаду жизни, что разворачивается вокруг них. Они связаны могучей силой понимания.

Так они влюбляются; сначала он в ее глаза и кисти рук и плечи и округлые бедра, потом она в его руки и шею и неухоженные каштановые волосы. Они об этом не говорят. Между ними не проскакивает ни единого слова любви; в ночь, когда он поцеловал ее, повернулся и направился к воротам, казалось, он обязан был высказать, что чувствует. Остановится у ворот, обернется, увидит ее в свете осенних звезд и воспылает желанием броситься назад, сжать ее в объятиях, жарко шептать глупости на ушко. Но он лишь помахал рукой, а она ему, и побрел домой под терзаемыми ветром деревьями, шепчущими от имени немых звезд:

Ты идешь здесь, как шли многие другие. Их видели древние дубы. Когда-то по их кривым ветвям струились жизненные соки, как течет в тебе горячая кровь — пока. Но разросшийся, укоренившийся в ручье тополь думал не о деревьях вокруг, что росли на этой влажной почве еще до его рождения, а лишь о земле, солнечном свете, о семени своем. Ты идешь здесь. Согретый луной и поцелованный ветром, ты идешь здесь… пока.

И парень добрел до дома, тяжело упал на кровать, но долго еще возился и ворочался, да так, что подкроватные веревки пришлось натягивать покрепче второй раз за две недели.

В октябре первый морозец тронул эту отдаленную долину. Кончилась осенняя страда, все подготовлено к зиме. Огромные запасы еды укрыты в подвалах и в заросших мхом коптильнях. Над долиной висит плотный запах дымящихся поленьев, обещая мир и тепло в зимние ночи у огонька, среди друзей. В больших чёрных котлах на открытом воздухе готовят свинину. Её аппетитный запах сулит зимой накрытые столы и веселье у домашнего очага. Это доброе время года. Время, когда с удовлетворением вспоминают, как славно трудились летом.

Для Сьюзан это тоже было доброе время. Она погрузилась в бесконечные домашние хлопоты, уверяя, что они ей вовсе не в тягость. На самом деле она едва держалась на ногах, и не раз удивлялась, когда, приступив к очередному делу, обнаруживала, что уже его окончила.

Будь она суеверной, наверняка бы решила, что какой-то добрый маленький народец помыл за нее помидоры, лежащие в буфете.

Быть может, в ее мыслях просто слишком много места занимал высокий стройный темноглазый мужчина (а для нее он был настоящим мужчиной, и возможно, она была права). Пока у них не было серьезного разговора, но она все понимала и не торопила парня с решением. Вопрос о ее будущем был почти улажен, и ее молодость говорила, что все хорошо. Дай ему время; все будет хорошо.

Парень же был занят собственными хлопотами. В это время года много дел, доброе время. Скрипящие от холода утра вытягивают из постели едва ли не силой. Жареные яйца с сосиской намного вкуснее, если за --">