Иван Дмитриевич Папанин - На полюсе (Изд. 1939 г.)

Он советовался с ними: можно ли на самолетах добраться до полюса? Можно ли там сделать посадку? Можно ли пожить на полюсе?

Летчики говорили:

— Можно!

Особенно увлекался знаменитый летчик Водопьянов.

Он говорил:

— У нас много замечательных самолетов. У нас много отличных летчиков. Они умеют вести самолет сквозь туманы и облака, в злой мороз и в темную ночь. До полюса долетят. А там сядут на лед и выгрузят зимовщиков.

Некоторые сомневались:

— А вдруг лед провалится?

— Нет, там лед вековой, толстый!

— А вдруг самолеты не долетят?

— Должны долететь: моторы сильные, хорошие!

Долго советовались.

Товарищ Сталин всё обдумал и разрешил полет на полюс. Все стали готовиться.

Меня назначили начальником зимовки на полюсе. Я был рад. Правда, я знал, что нам будет не легко. Ведь на полюсе еще никто по-настоящему не был. А сколько народу пыталось до него добраться! И все почти погибли.

Норвежский полярник Нансен три года скитался по Северу, — так и не дошел до полюса. Русский путешественник Седов два года бродил по льдам, — так и не дошел, погиб. И еще десятки других.

Но я знал: всё это было до революции. Они погибли потому, что им никто не помогал.

У нас другое дело. Нам поможет весь народ, нам помогает сам товарищ Сталин.

Я был спокоен. Где бы ни очутился советский гражданин — в тайге, в океане, в степи, — родина его не оставит, родина его спасет.

И вот я собрал своих товарищей — Кренкеля, Ширшова, Федорова — и сказал:

— Давайте, братки, думать, что нам нужно для полюса.

Кренкель сказал:

— Мне нужна хорошая радиостанция, чтобы я мог говорить с полюса по радио с Москвой, со всеми, со всей землей.

Ширшов сказал:

— Я буду изучать глубины Ледовитого океана. Мне надо лебедку с длинным стальным тросиком (тоненькой проволокой), микроскоп, и еще шелковые сетки, и всякие приборы.

Федоров сказал:

— Я буду по звездам и по солнцу определять, где мы. Буду следить, куда везет нас льдина. Мне надо много астрономических приборов.

А я сказал:

— Ребятки, мы едем на полюс на целый год. Нам надо хорошую палатку, и электричество для радио, и резиновые лодки, и посуду, и папиросы, и топоры, и еще много всякой всячины. Нам нужен запас еды. Но еда для нас должна быть приготовлена по-особенному: чтобы мало места занимала и чтобы не испортилась.

Для нас всё сделали. Приготовили на два года еды в виде плиток и кубиков. Выжали пятьсот лимонов, и получилось десять кило лимонного соку. Придумали замечательную палатку. Изготовили точнейшие приборы. Снарядили лучшие самолеты.

Когда всё было готово, я сказал:

— А теперь, братки, давайте поживем где-нибудь под Москвой, будто на полюсе, и всё проверим.

Вот мы погрузили наше имущество на машины и выехали за Москву. Была зима. Кругом лежал снег. Я выбрал полянку.

Чем не полюс!

Стали разбивать палатку. Укрепили палки, натянули парусину, чехлы из гагачьего пуха. А поверх всего — черный брезент с белой надписью:

ДРЕЙФУЮЩАЯ СТАНЦИЯ

Потом мы надели полярные костюмы: шубы, меховые чулки, шапки с ушами. И стали жить, будто на настоящем полюсе.

Сами себе готовили обед. Бросим кубик в кипяток, — получаются щи. Из другой плитки получались котлеты. Из третьей — компот. Всё было очень вкусно.

Ширшов и Федоров испытывали приборы. Кренкель установил радиостанцию и давай разговаривать с Москвой и другими городами.

Вечером он сказал:

— Иван Дмитриевич, можно, я съезжу на часок в Москву?

Я напомнил:

— Теодорыч, ты забыл, что мы --">