Сергей Вячеславович Дигол - Мои пыльные ноши

розовый цвет, застилающий мои глаза — всего лишь привлекательное и потому особо опасное одеяние нескончаемой черной полосы. Даже нарочито громкий, задуманный как одно из звеньев атаки против меня топот поднимающейся по лестнице тещи, вызывает у меня лишь снисходительную улыбку и, признаюсь, даже что–то вроде сострадания к напрасно утруждающей себя дополнительными усилиями шестидесятипятилетней женщине, навьюченной оттягивающими ей руки сумками с продуктами. Все вокруг — и Максим с Олежкой, к которым мы с женой отправляемся, одновременно поднявшись и не расцепляя ладоней, и пробившаяся, как травинка из снега, улыбка жены, и теща, смешно топающая за стенкой, и стоящая передо мной на коленях Корнелия, словно гипнотизирующая меня пытливым взглядом, все это — настолько очевидные доказательства счастья, что мне даже кажется лишним только что приведенное перечисление его составных частей. Я чувствую счастье совсем как солнечный свет, лучам которого охотно подставляешь себя, не задумываясь о компонентах солнечного спектра.

В мгновение, когда раздается звонок в дверь — короткий, раздраженный, как настроение тещи, — я не чувствую обычного для таких случаев угнетенной, болезненной пульсации в висках, вспомнив, что через двенадцать дней смогу удивить их обоих — жену и тещу — дополнительным бонусом, маленькой радостью маленьких людей.

Безупречной чистотой ковра. Корнелия обещала проследить.

--">