Сергей Валерьевич Уткин - Ошибка инженера Гарина (СИ)

<p>

 </p>

<p>

Сергей УТКИН</p>

<p>

ОШИБКА ИНЖЕНЕРА ГАРИНА</p>

   1.

   Осень сорок второго года вызывала у рейхсминистра Альберта Шпеера гамму противоречивых чувств. С одной стороны было, отчего впасть в уныние: неожиданный провал блицкрига, череда поражений под Москвой и Ростовом-на-Дону, затянувшаяся блокада Петербурга. Русские, которых год назад гнали до самой Москвы, теперь отчаянно цеплялись за каждый клочок земли. Было очевидно, что войскам Вермахта предстоит пережить еще одну ужасную русскую зиму.

   С другой же стороны: новинки германской промышленности должны сломить сопротивление Советов. Новые самоходные орудия не только опозорят советские танки, но и вселят в солдат уверенность в неизбежной победе Третьего Рейха. Эх, если бы не запрет фюрера, мы бы эти самоходочки за пару лет доусовершенствовали так, что русские КВ и "тридцатьчетверки" от одного вида взрывались бы!

   Крамольные мысли рейхсминистра прервал зуммер телефонного аппарата.

   - Слушаю!

   - Господин рейхсминистр, - раздался в трубке голос адъютанта. - С вами хочет говорить Вальтер Дорнбергер. Он утверждает, что это очень важно.

   - Соедините!

   - Слушаюсь! - в трубке громко щелкнуло.

   - Здесь Шпеер, говорите!

   - Господин рейхсминистр, мне только что звонил Конрад Данненберг, это один из ребят Вернера фон Брауна. Говорит, к нему обратился один сумасшедший, предлагает свою разработку новейшего оружия. Как он утверждает, его оружие обладает феноменальной разрушительной силой.

   - Кто же этот сумасшедший? Имя?

   - Русский...

   - Русский?

   - Да, господин рейхсминистр, русский. Его имя Петр Гарин, сбежал из Советской России в начале тридцатых.

   Шпеер задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

   - Он готов предоставить чертежи, схемы своего оружия?

   - Никак нет! Говорит, что все чертежи у него в голове и показывать их он никому не собирается.

   - Тогда что же он хочет, этот Гарин? Миллион рейхсмарок или имение под Берлином?

   - Никак нет! Он просит всего лишь химическую лабораторию, пару подручных и кое-какие материалы для изготовления образца.

   Шпеер вновь помолчал, обдумывая услышанное.

   - И сколько времени ему потребуется на это? Три года, пять лет? Мы ждать не можем.

   - Он обещает устроить демонстрацию образца уже через две недели.

   Рейхсминистр напряженно думал, не обращая внимания на вежливое покашливание в телефонной трубке. Взвесив все pro et contra, Шпеер принял решение.

   - Скажите, герр Дорнбергер, кто-нибудь еще знает про этого русского?

   - Никак нет! Только вы, я и Конрад Данненберг.

   - Хорошо. Что в том списке материалов, которые запросил русский? Есть что-то ценное, редкое?

   - Никак нет! Я лично просмотрел, вполне обычный набор: приборы, реактивы... И еще несколько килограмм каменного угля.

   - Угля?

   - Так точно, господин рейхсминистр, каменного угля.

   - Хорошо, предоставьте ему все, что он просит.

   - Слушаюсь, господин рейхсминистр!

   - Разумеется, если в ходе работы ему вдруг понадобится еще что-то, немедленно докладывайте лично мне!

   - Слушаюсь, господин рейхсминистр!

   - Да, и объясните ему как-нибудь подоходчивее, что если через две недели он не сумеет продемонстрировать нам свое изобретение, то мы продемонстрируем ему работу наших газовых камер в одном из концентрационных лагерей.

   - Слушаюсь!