Галина Черногорова - Цветы мне говорят (СИ)

Из-за дверей звучат голоса, доносится нестройная музыка. Скорее в оркестровый зал. Лиза осторожно заглядывает и встречается взглядом

  с Маратом Николаевичем.

  - Вам кого? - и тут же - Элиза! Перерыв.

  Он мало изменился, ну, может, чуть-чуть. Обрадовался встрече, неловко стало от его громких комплиментов: забавная симпатичная девчонка стала столичной штучкой. Разговорились, перерыв явно затянулся...

  - Почему Вы не спрашиваете о Горенко? Он сейчас директор музыкальной школы. Иногда выступает с нами. Женат, двое детей. У него телефон в кабинете простой, легко запомнить.

  Расстались тепло, со словами "будучи в Москве обязательно зайду". Хотя вряд ли "будучи".

  Медленно шла через знакомый скверик, в голове вертелись цифры названного номера. Подумалось: а почему бы и нет?

  С утра в день отъезда, поколебавшись, села у столика с телефоном.

  Удалось с первого набора, и как гром небесный:

  - Горенко слушает.

  - Гоша, это Лиза, - от волнения затараторила. - Я сегодня уезжаю московским. Марат Николаевич дал твой телефон. Ты меня слышишь?

  - Молчание.

  - Я зря звоню?

  Глубокий вдох и тихое:

  - Я вас не знаю, - трубку положили.

  Стало жарко и очень стыдно. Так тебе и надо! Молодец, Гошенька. Щёлкнул по носу. Москвичка липовая, Прасковья из Подмосковья. Тащи свой "грех" и дальше.

  Фирменный поезд "Воронеж - Москва" задолго до отправления подавался к первой высокой платформе. Открытые окна находились как раз на уровне человеческого роста. Положив дорожную сумку в купе, Лиза встала у окна для "прощального взора". На перроне говорок, улыбки, неторопливые проводы. Прямо напротив - газетный киоск. Подосадовала, что не догадалась купить в дорогу журнал, и увидела, что сбоку от киоска стоит высокий молодой мужчина с белыми цветами в руках. Он был невероятно хорош: светло-серый костюм, голубая рубашка, синий галстук; густые чёрные волосы зачёсаны назад, брови вразлёт, румянец выдаёт волнение.

   - Гоша!

  Лиза вцепилась руками в металлическую настенную штангу. Позвать? Но горло перехватило и - ни звука. Мужчина стоял неподвижно и напряжённым взглядом скользил по вагонным окнам, пока его глаза не встретились с глазами пассажирки прямо напротив. Наверное, тут возникла невидимая никому "вольтова дуга", но секунда-другая, поезд тихо тронулся и перрон поплыл. Гоша не шелохнулся и, пока не скрылся вместе с киоском, не отрывал глаз от Лизы. Всё-таки "поговорили". И спасибо, что двинулся состав. Кто знает, сколько минут не хватило для безрассудного поступка - выйти из вагона. А что потом?

  ...Бородины - мои знакомые. Милые, приветливые, трудяги из трудяг. На своей даче они создали цветочное великолепие на зависть соседям-огородникам. Десятки видов и сортов, скомпонованных с большим вкусом. Цветоводством увлекаются оба, даже участвуют в выставках. Он - ещё крепкий, подтянутый, седой ёжик, хитрющие глаза, добрая улыбка. Она - располневшая в меру, но сохранившая осанку, быструю походку. Прямая спина и всегда причёсанная голова - следствие учительской закалки.

  Право любоваться изысканной красотой их участка предоставлено детям и внукам, приезжающим на лето, а также некоторым друзьям. В этот круг вхожу и я. Однажды спросила Елизавету Сергеевну:

  - Почему у вас нет белых королевских лилий? Могу поделиться.

  Ответ меня удивил:

  - Я их боюсь..............

--">