Фёдор Васильевич Сорокин - Злой гений (СИ)

прозвучал непреклонно.

     Несколько минут Сэм сидел молча, осмысливая услышанное. Его обуревали разноречивые чувства, что частично отражалось на его простоватом лице. Ситуация была неординарная, а времени на обдумывание почти не было. Доктор смотрел на него в упор и ждал ответа. Наконец Сэм, решившись, поднял голову и взглянул доктору прямо в глаза:

     - Я согласен! – голос его был твёрд, как у человека, принявшего окончательное и бесповоротное решение.

     - Вот и славно, - доктор с едва заметным облегчением перевёл дыхание, только сейчас поняв, в каком нервном напряжении находился, - я рад, что ты не предал меня! Давай отметим это событие! - и он достал из бара бутылку коньяка сорокалетней выдержки.

     Отпив глоток из протянутого ему стакана, Сэм спросил:

     - А всё же, док, как Вам удалось добиться своего?

     Арчибальд хмыкнул и, подойдя к ящику набитому микросхемами, указал на центральную плату:

     - Вот венец моего творения! Это сердце моей установки. Без неё всё это – груда бесполезного металлолома. Принцип прост, как и всё гениальное, но додуматься до этой простоты – непросто! - и доктор скрипуче захихикал собственному каламбуру.

     - Шеф, а что это такое? – спросил Сэм, подойдя к доктору и указывая на панель.

     - Где? – Арчибальд обернулся и взглянул туда, куда указывал собеседник, как вдруг свет в его глазах померк, и он замертво повалился на пол.

     Сэм стоял над потерявшим сознание Арчибальдом с колбой из толстого стекла в руке, которой он только что и огрел его по затылку. Подхватив тщедушное тело доктора под мышки, парень неуклюже потащил его в клетку и, достигнув центра, опустил на пол:

     - Простите, шеф, простите, - голос прерывался то ли от напряжения, то ли от охвативших чувств, - но Вы не оставили мне выбора! Разубедить было нереально, а аппарат Ваш в плохих руках может наделать много бед! - он постоял ещё немного, потом, словно скинув оцепенение, резко развернулся, вышел и, швырнув колбу внутрь, захлопнул дверь клетки, закрыв её на засов.

     Подойдя к панели приборов, толстяк щёлкнул тумблерами. Замигали уже знакомые лампочки.

     - Прощайте, шеф! – и Сэм нажал на синюю кнопку.

     Послышался гул, затем всё стихло. Доктор Арчибальд Мориус исчез навсегда!

     Сэм разломал ящик с микросхемами и вышел из комнаты, забрав с собой центральную плату. Пройдя в гостиную, он бросил её в горящий камин. Минуту постояв, он смотрел, как она сморщивается и «тает» на углях. Наконец, подняв взгляд, Сэм увидел фотографию доктора, стоявшую в рамке на каминной полке. И вдруг плечи его задрожали, голова затряслась, и он бросился вон из дома, хлопнув входной дверью.

     Бесследное исчезновение доктора Арчибальда Мориуса не вызвало особенного ажиотажа, поскольку семьи у него не было, а коллеги, зная эксцентричность и замкнутость учёного, списали это происшествие на его очередную странную выходку.

     Единственной реакцией на пропажу человека явилось лишь то, что в городской газете появилась маленькая заметка: «Ушёл из дома и не вернулся доктор Арчибальд Мориус, некогда видный учёный, подававший большие надежды».

--">