Фёдор Васильевич Сорокин - Просто ещё один день (СИ)

вливаясь в электромагистрали.

  Через час, сидя у себя в кабинете, Николай Иванович разбирал почту, когда раздался звонок по внутренней линии, и взволнованный голос старшего техника вырвался из трубки:

  - Николай Иванович, реактор перешёл в аварийный режим, мы не можем ввести поликомпозитные стержни в активную зону реактора: их заклинило.

  - Звони Гене и поднимай дежурную смену техников, срочно!

  Через пять минут он уже был в реакторном зале. Гена повернул к нему бледное лицо:

  - Перекосило стержни, и я никак не могу захватить их манипулятором, - прохрипел он и снова уткнулся в экран.

  Николай Иванович быстро прокручивал ситуацию, понимая, что Генины усилия ни к чему не приведут: кому как не ему было это знать! Итак, заклинило компенсационные стержни, что неизбежно приведёт к нарастанию критической массы и, как следствие, к расплавлению рабочей зоны реактора, плазма которой очень быстро прожжёт бетонный фундамент, под которым находится огромный резервуар с водой для охлаждения реактора. Потом... взрыв!

  На лбу его выступила испарина, как только он представил себе последствия: от космодрома останется гигантская воронка, больше миллиона человек погибнет в первые же секунды после взрыва, а дальше - глобальные последствия планетарного масштаба! Что же делать? На принятие решения сейчас - он знал это - считанные минуты! Необходимо выровнять стержень и направить его в шахту, пока не поднялась температура и не началась неконтролируемая цепная реакция, и сделать это можно только вручную.

  Решение пришло, и Николай Иванович мгновенно успокоился:

  - Дежурной смене покинуть реакторный зал! - команда прозвучала в разгар суеты, и техники, оторопев, уставились на директора: "Не ослышались ли?"

  - Гена, подготовь мне костюм радиационной защиты, - спокойный голос и уверенный вид начальника вселил в людей уверенность и ободрил их. Нервозность спала, техники покинули зал.

  Гена смотрел на датчик, фиксирующий нарастающую температуру, которая уже подбиралась к критическому значению. Из оцепенения его вывел приказ:

  - Гена, быстро готовь костюм!

  - Коля, да ты же видишь...

  - Быстро! - оборвал его Николай Иванович. - Всё будет в порядке. Мы всё успеем.

  Гена выскочил в коридор и понёсся в соседний кабинет, где техники уже готовили требуемое снаряжение. Через несколько минут они были у реакторного зала. Но, к их удивлению, тяжёлая дверь была закрыта на аварийный замок изнутри. Гена заколотил кулаками по стальной пластине:

  - Коля, открой! Ты чего это делаешь? Что случилось?!

  Прошла почти минута, когда на экране переговорного устройства появился Николай Иванович:

  - Коллеги, внимание! Времени мало, поэтому прошу не перебивать! Итак, ситуация - критическая. Единственный выход, какой я вижу, чтобы вправить стержни на место - сделать это с помощью робота-манипулятора.

  - Так давай... - открыл было рот Гена.

  - Но, сделать это нужно не снаружи, как пытался делать ты, а изнутри реактора: по-другому не получится!

  Сотрудники стояли и слушали растерянно; не сразу до всех дошёл смысл этих простых и в то же время страшных слов. У Гены на лбу выступил холодный пот, и голос мгновенно сел:

  - Коля, не смей! Коля... ты брось даже думать! Открой, мы попробуем снаружи, у меня же почти...

  - Гена, - почти ласково, но твёрдо оборвал его друг, - времени спорить не осталось. Другого выхода нет! Иначе, будет страшная катастрофа! Если через три минуты я не выйду, объявляйте эвакуацию по коду номер один! Моей жене и дочерям всё объясни и передай, что я их очень, очень люблю! - Николай Иванович улыбнулся и махнул рукой. - Прощайте, друзья!

  Экран погас.

  Он осмотрел робота-манипулятора и нажал кнопку на панели управления. Тяжёлые защитные стенки реактора поползли в стороны...

--">