Bagul Atayeva - Восемь музыкантов

ограничивался виолончелью, с

помощью которой он играет. Некая тайная пустота постоянно делила место в

его голове с музыкой. Он сейчас, будучи похожим на птицу, которая

пытается скрыться от глаз, был очень близок к океану. Его глаза неустанно

«рылись» в сиреневых просторах океана, который со своим цветом

попахивал на его любимую виолончель. Если представить океан в виде

виолончели, тогда его пресловутые четыре струны были бы его четыре

товарища. Насчет себя он согласился бы и на шпиль. Да, конечно, они были

3

разного возраста музыканты, но вместо этого они должны были выполнять

общую, единую работу. Потому что от них ждали, подобно четырем струнам

виолончели, которая играет одну музыку, той же функции. Когда он вернулся

в свою каюту, так и не собравшись с мыслями, какую музыку следует играть, увидел, что еще три музыканта присоединились к ним. Таким образом их

«пятигранная звезда»-группа превратилась в «восьмигранную звезду»-

группу. Но на это мимолетное соединение пришел конец, когда вечером

Уоллес Хартли оповестил их о том, что они будут выступать, разделившись в

две группы в разных уголках корабля. Брику пришлось покинуть их вместе с

двумя скрипачами.

- Послушай, давайте сфотографируемся вместе – Перси Тейлор предложил

неожиданно.

- Время найдется еще, а я тороплюсь наслаждаться этой красотой, – сказал

Хартли, имея в виду женщину, которая ждала его на палубе в это время.

Затем он унес собой не сделанную фотографию музыкантов вместе с

предложением. Океан был удивительно спокойным. Кое-кто, которые сыты

по горло мирной жизнью на земле, скрытно выражали недовольство по

поводу тишины океана. Они были готовы в любой момент на любое

хулиганство, дабы дополнить свою скуку разнообразиями да новыми

знакомствами. Они, прогуливаясь по палубе, со знаком уважения кивали в

сторону женщин, восторженных от океана, который выглядит в глазах дам

красавицей, одетой в голубой цвет. Они приветствовали женщин

любительниц, которые глазами изъявили желание мерить «синее платье»

океана как им заблагорассудится. Погода стояла холодная, небо выглядело

хмурым, а океан был «тише воды», и это послужило поводом позвать дам на

концерты музыкантов. У разделившихся на две группы музыкантов имелись

разные репертуары. Оставшиеся внизу «пятеро» исполняли тихие, как волны, мелодии. Почему они начали раньше назначенного времени исполнять

музыку, не было ясным для «тройки» наверху. Подросток-стюард сообщил

«тройке», что они могут ровно в семь часов вечера начать свой репертуар.

- Мы разделились как небо и земля, – с недовольством заметил Джон.

Подобно Мари Брику он тоже горел желанием выступать одной группой. –

Наверное, там сейчас радуница, – добавил он. Несмотря на то, что он

пытался себя успокоить, в его глазах поселилась легкая грусть.

- Они исполняют «Элизу», - улыбнулся Брику – Как ты собираешься со

скрипкой ее исполнить, Джон?

- Я мог бы в одиночестве исполнить. К «Элизе» нужен одиночный подход. –

После слов Джона все трое рассмеялись.

4

Тем временем внизу Теодор Брейли исполнял музыку так, как будто

окунулся в тихие волны. Ему все казалось, что он с каждым давлением

падает вниз. Ему вспомнилось одно событие, произошедшее в далеком

детстве. Родители Теодора Брейли не были людьми из духовного сана, но

весьма с серьезностью относящиеся к этикету. Вот уже несколько поколений

подряд они унаследовали принципы этикета без каких-либо изменений.

Поэтому Теодор не в шутку знал, как справиться с чувствами. Только при

исполнении музыки он делал попытки проникнуть в самый потаенный

уголок своей души. Все пытался задвинуть шторы в спрятанном царстве

чувств и с музыкой доставить туда лучи Солнца. По той причине его музыка

всегда кончалась тем, что она, как лучик, проникший в темную сторону, давала тонкую надежду слушателям. Во время исполнения «Элизы»

--">