Барбара Такман - Августовские пушки

Человеческое сердце – вот источник всего, что имеет отношение к войне.

Мориц Саксонский. Теория военного искусства (1732)

Жуткие «если бы» накапливаются…

Уинстон Черчилль. Мировой кризис. Т. 1. Гл. XI

Предисловие к изданию 1988 года

Эта книга обязана своим появлением на свет двум предыдущим текстам, написанным мною и посвящённым, так или иначе, Первой мировой войне. Первый текст, под названием «Библия и меч», рассказывал о предыстории «декларации Бальфура», принятой в 1917 году в преддверии вступления британцев в Иерусалим в ходе войны с турками на Ближнем Востоке. Поскольку Иерусалим является священным центром иудео-христианской религии, а также священным городом для мусульман (в то время, к слову, ему не придавали такого значения как сегодня), вступление британских частей в этот город сочли событием, которое требовало неких символических жестов и определённого «этического обоснования». Официальное заявление, признающее Палестину исторической родиной населения этой области, было опубликовано именно с этой целью, а вовсе не стало отражением «ярого филосемитизма» британского правительства. Впрочем, нельзя отрицать и влияние других факторов – в частности, пронизанности британской культуры библейскими мотивами, прежде всего мотивами Ветхого Завета, а ещё, если воспользоваться цитатой из «Манчестер гардиан», «насущной логики боевых действий на берегах Суэцкого канала». Иными словами – Библии и меча.

Вторая из книг, предшествовавших «Пушкам», называлась «Телеграмма Циммермана» и была посвящена предложению министра иностранных дел Германии в те годы, Артура Циммермана, побудить Мексику и Японию к заключению союза и нападению на Соединённые Штаты; причём Мексике сулили возврат утраченных территорий – штатов Аризона, Нью-Мексико и Техас. Суть предложения Циммермана сводилась к тому, чтобы занять США делами на Американском континенте и тем самым воспрепятствовать их вступлению в войну в Европе. Результат оказался обратным желаемому: телеграмма президенту Мексики была перехвачена и расшифрована англичанами и предоставлена в распоряжение правительства США. Волна возмущения в американском обществе значительно ускорила вступление Соединённых Штатов Америки в войну.

Я всегда полагала, штудируя исторические источники, что 1914 год был тем самым мгновением, когда «пробили часы», той датой, которая завершила девятнадцатое столетие и начала отсчёт нашего века, «грозного двадцатого», как обронил Черчилль. В поисках темы для книги я вдруг поняла, что 14‑й год походит как нельзя лучше. Оставалось лишь наметить рамки и сообразить, с чего начинать. И тут, когда я ощупью искала правильный подход к материалу, произошло маленькое чудо – мой агент позвонил с вопросом: «Хотите пообщаться с издателем, который хочет выпустить книгу о 1914 годе?» Я был поражена до глубины души таким совпадением, но нашла в себе силы промямлить: «Да, конечно»; при этом меня несколько задело, что кому-то ещё пришла в голову та же идея, что и мне самой.

Издателем оказался англичанин Сесил Скотт из «Макмиллан», ныне уже покойный, и при встрече он поведал мне, что хочет получить текст с правдивой историей битвы при Монсе (Mons) 1914 года, первой иностранной операции Британского Экспедиционного Корпуса (БЭК); эта битва имела важнейшее значение и вдобавок обросла легендами о сверхъестественном вмешательстве в людские дела. После встречи с мистером Скоттом я отправилась кататься на лыжах в Вермонт – и прихватила с собой чемодан книг.

Домой я возвратилась с желанием написать книгу о прорыве «Гёбена», немецкого крейсера, который, ускользнув от погони англичан в Средиземном море, достиг Константинополя и вовлёк Турцию и всю Османскую империю в войну, определив ход истории Ближнего Востока на десятилетия вперёд. «Гёбен» представлялся мне естественным выбором, поскольку он был частью нашей семейной истории, к которой я приобщилась в возрасте двух лет. Моя семья вместе со мной пересекала Средиземное море, направляясь в Константинополь, где мой дед состоял послом США при Оттоманской Порте. В кругу нашей семьи часто вспоминали, как пассажиры с палубы видели клубы дыма, как один корабль наскакивал на два других и как «Гёбен» прибавил ход и скрылся; по прибытии в Константинополь мы оказались --">