Ксавье Элари - Последний крестовый поход (ЛП)

нашего", — ответил король, и если он и был огорчен как отец, то, как сказал позже один из свидетелей, он был бесстрастен как мудрец. Последующие дни подтвердили медленное ухудшение состояния Людовика. У этого 56-летнего мужчины и раньше было слабое здоровье. Тяготы и лишения оставили на нем свой след, и тот уход, который оказывали ему врачи, уже не мог ничего изменить. В Тунисе в августе жара стоит очень сильная, всепоглощающая, хотя близость моря, несомненно, немного смягчает ее. Один из королевских клерков, Пьер де Конде, находившийся там, писал одному из своих адресатов: "Многие считают, что никто не может сохранить свое здоровье в стране Тунис, где сильные и крепкие мужчины, заболевшие там, скорее томятся, чем живут в этой проклятой земле, и это неудивительно. Солнечный зной так силен, пыль так всепроникающая, ветер так порывист, воздух так испорчен, запах трупов так заразителен, и еще столько неудобств, что даже здоровые люди иногда испытывают там отвращение к жизни".

В течение нескольких дней, несмотря на то, что он был прикован к постели, Людовик сохранял командование над армией. Он оставался властным и авторитарным королем, каким всегда был после смерти своей матери, Бланки Кастильской. В ночь с 23 на 24 августа его состояние резко ухудшилось. В воскресенье 24-го, в день святого Варфоломея, Людовик отправился на молитву, но во время ее периодически терял дар речи. "Господи, сделай так, чтобы мы ради Тебя презрели богатства мира сего и не боялись никаких бедствий", — умолял он. Очевидно, что Людовик знал, что он близок к смерти. Брат Жоффруа де Болье совершил над ним последнее елеосвящение. С начала своей болезни Людовик уже несколько раз исповедовался, как делал это на протяжении всей своей жизни. У подножия креста, который он водрузил в своем шатре, король все еще мог читать псалмы и литанию святых. С особой силой он молится Сен-Дени (Священно мученику III века Дионисию Парижскому), первому епископу Парижа, защитнику династии Капетингов и королевства Франция, и Святой Женевьеве, покровительнице Парижа. "Будь, Господи, освятителем и хранителем народа Твоего", — повторял он несколько раз, полный заботы о всех тех, кого он привел с собой к берегам Африки. Этими словами начинается молитва Святому Иакову Великому. Очень популярный во Франции, святой также являлся matamore, истребителем сарацин, которого постоянно упоминали в войнах, которые вели христиане в Испании. Королю напомнили о его главной цели и он сказал дважды: "О Иерусалим!". Утром 25 августа лихорадка спала и Людовик почувствовал себя немного лучше. Он даже смог встать с постели и снова принять причастие. Ему сообщили, что корабль с его братом, королем Сицилии Карлом Анжуйским, которого крестоносцы ждали с середины июля, когда они сами высадились у Карфагена, вот-вот прибудет. Но вскоре лихорадка вернулась. Примерно в девять часов утра Людовик окончательно потерял способность говорить и впал в бессознательное состояние. Очнулся он только в три часа дня. На ложе из пепла в форме креста, с устремленными на небо глазами, он все еще имел силы произнести строчку из псалма: "Я войду в дом Твой, я преклонюсь в святом храме Твоем". За тем он добавил: "Я исповедую имя Твое". И умер^[1].

Это рассказ о смерти Людовика, оставлен нам теми, кто был ее свидетелем. 4 сентября Пьер де Конде, духовник короля, упомянутый выше, написал своему адресату всего несколько слов, а три недели спустя Тибо, король Наварры и граф Шампани, зять Людовика, описал смерть Людовика в письме кардиналу Эду де Шатору. Основные линии сюжета уже были намечены, в частности в письме, в котором новый король Франции Филипп III сообщил духовенству своего королевства о смерти отца и собственном воцарении. Несколько лет спустя два приближенных короля, оба монахи-доминиканцы, Жоффруа де Болье и Гийом де Шартр, написали житие короля Людовика. Оба помогали королю в его последние минуты жизни. Их рассказ совпадает с рассказом Тибо Наваррского. Они также старались описать смерть святого человека, находящегося в процессе канонизации. Это уже тогда было намерением короля Наваррского, и это, несомненно, было намерением двух доминиканцев. Как только был поднят вопрос о канонизации, фактически в конце 1271 года, Папа Григорий X немедленно начал процедуру, которая приведет к тому, что однажды, в августе 1297 года, король Франции будет возведен в святые^[2].

Смерть Людовика — самый

--">