Игорь Львович Бунич - Исторические зарисовки

лист высмотреть и всем казать», а на другой было сделано добавление: «Но не всякому, ближним людям, не в пронос». Само письмо, представлявшее собой исписанный с обоих сторон лист, начиналось обычным обращением к Богу, за которым следовал рассказ о том, что немцы и немки «обольстили Царя Петра Алексеевича в костельную веру» путем подсылки ему через еду, питье и воздух нечистых духов, которые «царем Петром трясут, в ноги вступают, ломают…»

Особенно гневными тирадами разражался автор против табакокурения «травы от святых отцов проклятой» и заканчивал первую часть письма напоминанием о близкой расплате, ибо «меч изострился с высоты славы Божия и открылся гнев Божий».

Во второй части письма автор пытался напугать Петра возможностью нашествия турок на Азов и даже Воронеж, рекомендовал ему не покидать Москвы — «отдадут головою» — и советовал отвратить опасность хождением в соборы к обедне. Кончалось письмо поношением немцев, призывом «воли им не давать» и напоминанием о верной службе стрельцов под Азовом.

В 1699 году монах Фролищевой пустыни Иван Нагой (Парамон) попался с подметным письмом, адресованным «ко всем людям». Оно преследовало уже не нравоучительные, а обличительные цели и было написано в чрезвычайно возмущенном и гневном тоне. Дела Петра назывались отступническими, его развлечения — сознательным надругательством над православной верой и самим Богом, а его окружение именовалось «бесовским сонмищем». Автор письма негодовал также по адресу патриарха и митрополитов, обвиняя их в инертности и попустительстве. Дело Нагого разбиралось с 18 июня 1699 года по 27 июля 1700 года. Фанатик Иван Нагой, ходивший голым, с одной медной цепью и крестом на шее, явился в Москву «царя обличать, что бороды бреет и с немцами водится и вера стала немецкая».

Нагого подвергли пяти жестоким пыткам, пытаясь выяснить, нет ли у него сообщников, намеренных выступить против Петра с обличениями, и не стоят ли за его спиной какие-либо влиятельные лица. 12 июня 1700 года дело Нагого было доложено боярам, которые вынесли решение наказать его кнутом и, по урезанию языка, сослать в Соловецкий монастырь. Петр не утвердил этого приговора, распорядившись «тому Парамошке за ево воровство и воровские непристойные слова учинить наказание, бив кнутом нещадно и запятнав, сослать в Азов на каторгу в вечную работу. А буде он на каторгах начнет чинить раскольство — ево казнить смертью, не отписываясь к великому государю».

«Великий государь ездил за море, возлюбил веру немецкую, будет-де то, что станут по средам и пятницам бельцы и старцы есть молоко, все до одного и всю полатынят веру», — говорил своим сотрапезникам монах северодвинского монастыря старец Гелвасий, за что был бит кнутом нещадно и отправлен в Соловецкий монастырь с предписанием быть ему там «до кончины живота своего неисходно сковану».

«Царь лих, — утверждал монах Вологодского монастыря Савин, — он-де благоверную государыню царицу сослал в ссылку», — за что был монах бит кнутом и, по урезанию языка, сослан на поселение в Сибирь.

В 1699 году в Азове священник Михайлов в один из постных дней пришел к своему духовному сыну воеводе Прозоровскому во время обеда. Прозоровский стал угощать его рыбой, но священник отказался. Тогда Прозоровский начал его убеждать, что «уста ничто не сквернит» и сам царь «с иноземцы кушает и в постные дни изволит курки кушать». Этот разговор настолько взволновал Михайлова, что, придя к соборному протопопу в алтарь, он принялся горько жаловаться и даже плакал, говоря: «Дал мне Бог сына духовного, неведомо как мне с ним быть». Протопоп со своей стороны воспринял слова Прозоровского как «непристойные речи» о государе, о чем сообщил стрелецким полковникам Конищеву и Протопопову, сделавшим на основании его слов извет на Прозоровского в Преображенский приказ.

Недовольство духовенства Петром проявилось также в создании и распространении ими легенды о близкой кончине мира и воспарении антихриста в лице Петра, которая получила широкую известность среди народа. Виновные в распространении этой легенды карались в Преображенском приказе с особой строгостью.

Мысль о пришествии антихриста и вычисление даты кончины мира не были для России новым явлением. В 1464–1470 годах, об этом думал и писал новгородский архиепископ Геннадий, предсказывавший, что концом мира станет 1492 год.

В 1596 году, когда появилась опасность уклонения некоторых --">