Владимир Безгин - Повседневный мир русской крестьянки периода поздней империи

экспедиций^{11}дали возможность не только услышать «голос крестьянства» и почувствовать приметы ушедшей эпохи, но и восстановить повседневные отношения села вековой давности, определить степень сохранности селом традиций предыдущих поколений.

Необходимо сказать и о том, что в основу книги легли результаты исследовательских проектов, выполненных автором при финансовой поддержке научных фондов, в частности Российского гуманитарного научного фонда. Рукопись настоящего издания подготовлена при финансовой помощи РГНФ в рамках Конкурса подготовки научно-популярных трудов 2015 года по теме «На «миру» и в семье (русская крестьянка конца XIX — начала XX века».

Автор выражает благодарность за оказанную помощь в работе над книгой сотрудникам Российской государственной библиотеки, Российской публичной исторической библиотеки, Российской национальной библиотеки, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного исторического архива, Государственного архива Тамбовской области, а также коллегам, родным и близким.

В СЕМЬЕ

Бабья доля

При всей значимости роли мужчины в сельской повседневности — это в большей мере мир женщины. Именно особое положение крестьянки в семейном быту, самобытность мировосприятия, значение в воспроизводстве традиций послужили основанием для того, чтобы рассмотреть ее судьбу отдельно.

«Все мужики женщину считают ниже себя как по силе, так и по уму, а потому смотрят на нее свысока и снисходительно», — сообщала в своем отчете дочь священника А. И. Зорина из Жиздринского уезда Калужской губернии в 1899 году^{12}. По мнению нижегородских крестьян, «настоящим главой семьи, полновластным и бесконтрольным хозяином является всегда мужчина — «большак», «большой», и роль женщины — всегда роль подчиненная, второстепенная»^{13}. По наблюдению информатора даже в детских играх деревенские ребята воспроизводили привычные для их семей гендерные роли, занимая по отношению к девочкам позицию покровителя и распорядителя^{14}.

Подчиненное мужу, зависимое от него положение крестьянки обуславливали патриархальные начала сельской семьи. Традиционно именно мужик нес «государево тягло», выступал объектом фискальной политики. Характер аграрного труда, требующий значительных физических усилий, также определял ведущую роль мужчины в крестьянском дворе. Сельская община осуществляла распределение земельных наделов по «ревизским» или наличным, но неизменно мужским душам, игнорируя право на пользование землей женской части семьи.

Положение крестьянки находило свое наглядное проявление в ее семейном статусе. Главой крестьянского двора был большак — как правило, старший в семье мужчина. Он представлял интересы крестьянской семьи на сходе и самостоятельно руководил ее хозяйством. Все решения в повседневной жизни семьи большак принимал единолично. По представлению крестьян большак имел право выбранить домашних за леность, за хозяйственное упущение или безнравственные проступки. Он обходился с ними строго, повелительно, используя начальственный тон, и при необходимости прибегал к наказанию провинившихся. Если случившийся в семье конфликт выходил за ее пределы и становился предметом обсуждения сельского схода, то последний, как правило, принимал сторону отца-домохозяина.

Нравы в крестьянской семье были просты, а порой грубы и лишены излишней сентиментальности. В деревне не было принято выказывать нежные чувства по отношению друг к другу. Как правило, муж обращался к жене голосом, не терпящим возражений. Все его распоряжения жена и члены семьи выполняли беспрекословно. По мнению корреспондента Этнографического бюро семинариста В. А. Шестерикова, жителя с. Коскова Вологодской губернии, «жена подчинялась мужу вовсе не из-за уважения к нему, а из страха, чтобы не получить побоев»^{15}. Если жена оказывалась виновата перед мужем: сварила невкусный обед, не исполнила указанную работу, потратила деньги не по назначению и т. и., — она должна была просить прощения, упав ему в ноги. Муж же был --">