Олег Витальевич Хлевнюк - Корпорация самозванцев

командировки в другие города. Воспользовавшись этими возможностями, он приобрел новые документы (паспорт и военный билет) на чужое имя и бежал из лагеря. Работал начальником финансового отдела, коммерческим директором на ряде предприятий Урала. Был вновь арестован за должностные злоупотребления, но, дав согласие сотрудничать с НКВД (похожий эпизод, как мы увидим далее, был и в жизни Павленко), освобожден. В конце войны Баршай, судя по всему, спасаясь от новых обвинений, бежал в Среднюю Азию, а оттуда в Москву. В столице он приобрел новые документы о службе на железной дороге, а также орден Красной Звезды (как утверждал Баршай, за 700 руб.). По купленным командировочным удостоверениям и нарядам на железнодорожный вагон он перевозил из Ленинграда пряжу, полученную при помощи махинаций через кооперативную артель, в Харьков. Там после реализации пряжи вагон загружался новыми товарами, которые доставлялись в Ленинград^[18].

В этом ряду можно отметить также схемы некоего Синицына, арестованного осенью 1947 года в Симферополе. Выдавая себя за Героя Советского Союза, он вел частную торговлю. Под прикрытием «героической» легенды Синицын получал в государственных учреждениях грузовой транспорт, на котором выезжал для скупки хлеба в Херсонскую область. Приобретенные таким путем продукты в условиях голода с прибылью продавались на рынке в Симферополе.

При обыске в квартире Синицына была найдена поддельная медаль «Золотая Звезда» и пистолет с боевыми патронами^[19]. Нельзя исключить, что сфабрикованное звание героя Синицын использовал и в других, оставшихся неизвестными операциях такого рода. Пока же мы не очень много знаем о самозванцах-предпринимателях. Тем интереснее пример Павленко, свидетельствовавший о возможности длительно и успешно маскировать свою деятельность псевдолегитимным фасадом.

Известные сегодня случаи советского самозванства позволяют лучше понять контекст деятельности организации Павленко. После войны самозванство было тесно связано с военными атрибутами и извлекало преимущества из высокого статуса героев победоносной войны. Наличие в стране многих миллионов бывших фронтовиков, повсеместное распространение военной формы и наград облегчали использование псевдовоенных «героических» легенд.

С легкостью приобретались поддельные документы и награды. В докладной записке НКВД высшему руководству страны по делу Вайсмана, например, говорилось: «В ходе следствия Вайсман показал, что уголовные преступники в случаях надобности имеют возможность купить медали и ордена Союза ССР за определенно установленные цены. При этом он привел пример, что был очевидцем, когда один уголовник купил у майора Советской Армии, возвращавшегося из отпуска, за 800 руб. орден Ленина, но без орденской книжки»^[20]. У нас нет оснований преувеличивать масштабы этого явления, но нужно учитывать, что в 1941–1945 годах награжденным было выдано более 13 млн орденов и медалей^[21].

Многолетняя активность советских самозванцев-мошенников, следы которой прослеживаются в источниках разных периодов, свидетельствовала и об определенной уязвимости советского аппарата управления. Несмотря на громоздкий и навязчивый официальный дискурс «бдительности», советские чиновники в повседневной жизни нередко руководствовались прямо противоположными принципами безоглядного доверия. Их «доверчивость» могла быть оборотной стороной чрезвычайной бюрократизации и многочисленных ограничительных инструкций, которые затрудняли процессы управления, способствовали выстраиванию параллельных неформальных каналов и методов ведения дел. Как это происходило на практике, позволяют понять конкретные случаи, в том числе деятельность организации Павленко^[22].

Хотя государство объявляло самозванцев и мошенников пережитками прошлого, они находили многочисленные ниши для существования в советском настоящем, доказывая, что имеют полное право на принадлежность к новой эпохе. Наиболее яркие примеры самозванства, как тот, что рассматривается в этой книге, были лишь вершиной айсберга. Социальная мимикрия, концентрированным выражением которой выступало самозванство, притворное приспособление к требованиям государства и, при всяком удобном случае, уклонение от них были присущи образу жизни части населения страны.

Конечно, в отличие от активного противодействия (в отдельные периоды оно --">