Джон Багнелл Бьюри - Варвары и Рим. Крушение империи

Нетрудно понять почему. Все древние германцы были пастухами и охотниками. До времен Юлия Цезаря у них появились зачатки сельского хозяйства. Центральная Европа почти до середины Средних веков была покрыта в основном густыми лесами и болотами. И были, конечно, территории, свободные от лесов. Именно отсутствие леса по большей части определяло места возникновения первых германских поселений. Географы могут установить положение таких остепненных (луговых) участков по остаткам степной флоры – растений, которые не могут жить ни в лесах, ни на обрабатываемых землях, а также по останкам животных, характерных для степей. Такие земли – равнина верхнего Рейна и восточная часть Гарца.

Когда люди оседают в подобном районе, они могут жить, как правило, в мире и довольстве, и спокойно пасут скот до тех пор, пока их численность не увеличивается слишком сильно. Тогда пастбищ, окруженных лесами, становится недостаточно, возникает продовольственная проблема. У нее было три возможных решения: люди могли начать заниматься земледелием, которое обеспечило бы продовольствием большее население; они могли расширить пастбища, вырубив лес; или ликвидировать избыток населения путем миграций. Именно к третьему варианту они регулярно и прибегали. Остальные два решения противоречили их (германцев. – Ред.) природе и инстинктам. Часть людей отделялась и мигрировала до тех пор, пока не находила новую территорию, пригодную для жизни. Это, разумеется, означало начало войн и завоеваний. Процесс шел за счет кельтов (и других, более продвинувшихся в своем развитии индоевропейских племен. – Ред.) до тех пор, пока центральная часть Европы не стала полностью германизированной. Понятно, что затем они могли двигаться на запад или на юг, но здесь им воспрепятствовала Римская империя. Таким образом, западные германцы, не имея пространства для дальнейшей экспансии – на востоке их удерживали собственные сородичи, а на западе и юге – Римская империя, были вынуждены искать другое решение продовольственной проблемы. Волей-неволей им пришлось возделывать землю. Есть прямые свидетельства этой важной перемены их обычаев. Цезарь описал германцев как главным образом пастушеский народ: они действительно возделывали землю, но немного. Спустя примерно сто пятьдесят лет Тацит описал их как земледельцев. Эта трансформация из преимущественно пастушеского государства в земледельческое произошла в течение века после того, как географическая экспансия германцев была остановлена Римом. Этот период был критической стадией их развития. Однако необходимо помнить, что все это относится к западным германцам: описание Цезаря и Тацита относится именно к ним. Восточные германцы за Эльбой находились в другом положении. Они не были таким же образом ограничены. Их соседями на востоке и на юге были варвары – славяне и другие племена, – которые не препятствовали их передвижениям^[2]. Так что у восточных германцев не было никаких причин отказываться от пастушеской и кочевой жизни.

Теперь вы понимаете, что во II веке н. э. восточные и западные германцы различались не только по географическому положению. Они находились на разных ступенях развития цивилизации. Западные германцы начали заниматься земледелием и приобрели оседлые привычки, которые стимулирует это занятие. Восточные германцы оставались пастухами, вели кочевую жизнь и находились на стадии, от которой западные германцы начали свое развитие двумя веками раньше.

Я могу проиллюстрировать это также, сославшись на различную интерпретацию свидетельства, которое привел доктор Феликс Дан, посвятивший свою жизнь и многочисленные труды ранней германской истории^[3]. Он начинает с великого перехода от кочевой жизни германцев во времена Цезаря, когда они зависели главным образом от пастбищ и охоты, к относительно оседлой жизни, в которой преобладало земледелие – в соответствии с описанием Тацита. Используя этот факт как неосновную предпосылку, он формулирует общее правило: когда имеет место переход от кочевой к оседлой жизни, рост населения является естественным следствием. Поэтому численность германцев начала увеличиваться. Такое увеличение, утверждает он, начнет сказываться только через четыре или пять поколений после того, как люди начали вести оседлую жизнь, иными словами, через 120–150 лет. Если мы посчитаем 20–30 годы н. э. серединой периода, разделяющего Юлия Цезаря и Тацита, тогда через --">