Эдвард Джордж Бульвер-Литтон - Король Гарольд

намерении, - заметил Одо насмешливо, - и явились сюда, чтобы выпросить себе кельи в будущем храме.

- Вовсе нет, - возразил Осгуд печально, самым варварским образом подражая норманнскому языку. - Наш вельтемский храм, украшенный щедротами короля, побежденного тобой, так нам дорог, что мы не желаем оставить его. Мы только просим позволения похоронить тело нашего благодетеля в нашем священном храме.

Герцог нахмурился.

- Видишь ли, - подхватил Альред, показывая кожаный мешок. - Мы принесли с собой все наше золото, потому что не доверяли этому дню.

С этими словами отшельник высыпал блестящие монеты на пол.

- Нет! - воскликнул Вильгельм упрямо. - Мы не возьмем и золота за труп клятвопреступника... Нет, если б даже Гита, мать узурпатора, согласилась взвесить труп сына этим сверкающим металлом, мы не допустили. бы, чтобы проклятый был похоронен... Пусть хищные птицы кормят им своих птенцов!

В собрании раздался говор, наемники, упоенные дикой радостью победы, выражали свое одобрение словами

герцога, между тем как большинство норманнских баронов и рыцарей, дали волю своему великодушному негодованию.

Но взгляд Вильгельма оставался все таким же суровым. Этот мудрый политик сообразил, что он может оправдать конфискацию всех английских земель, которые он обещал раздать своим вельможам, только тогда, когда докажет, что действительно считал дело короля Гарольда неправым, и заклеймит его память проклятием.

Ропот умолк, когда какая-то женщина, незаметно последовавшая за отшельниками в палатку, легкими, поспешными шагами подошла к герцогу и проговорила тихим, но внятным голосом:

- Норманн! Говорю тебе именем государыни английской, что ты не смеешь причинить такую вопиющую несправедливость герою, который пал, защищая свою отчизну.

Она откинула покрывало с лица. Прекрасные волосы ее, блестевшие как золото при свете бесчисленных лампад, рассыпались По плечам, и глазам изумленных пришельцев представилась такая красота, подобия которой не было во всей Англии. Всем казалось, что они видят перед собой какое-то неземное существо, явившееся для того чтобы карать их.

Только два раза в жизни должна была видеть Юдифь норманнского герцога. Первый раз она видела его, быв почти еще ребенком, когда, выведенная из своей задумчивости звуками труб, сбежала с холма, чтобы полюбоваться на приближающуюся, блестящую кавалькаду. Теперь же ей пришлось стоять с ним лицом к лицу в час его торжества, среди развалин Англии на Сангелакском поле. Повлекло ее сюда желание спасти от позора память умершего героя.

Смело стояла она, со смертельно-бледным лицом и сверкавшими глазами перед Завоевателем и надменными баронами, которые громко выражали свое одобрение ее словам.

- Кто ты такая? - спросил герцог, если не оробевший, то чрезвычайно удивившийся. - Мне кажется, что я уже видел твое лицо прежде? Не жена ли ты Гарольда или, может быть, сестра?

- Государь, - ответил Осгуд, - она была невестой Гарольда. - Брак их не состоялся, потому что законы наши не могли одобрить его, так как они находились в запрещенных степенях родства.

Из среды пирующих выступил Малье де-Гравиль.

- О, повелитель мой! - воскликнул он. - Ты обещал мне графства и поместья. Вместо этих наград, не заслуженных мной, позволь мне отдать последнюю честь телу павшего витязя Гарольда: он только что сегодня спас мне жизнь? Прикажи же мне отблагодарить его за это - хоть могилой, если уж я ничего больше не могу сделать для него.

Вильгельм молчал. Однако ясно высказанное желание всего собрания, а быть может и врожденное его великодушие, одержали наконец верх. Великая, благородная душа его все-таки не погрязла еще совсем в омуте деспотизма и злобы.

- Ты не напрасно обратилась к норманнским рыцарям, - проговорил он, кротко обращаясь к Юдифи. - Твой упрек был справедлив, и я раскаиваюсь в своей несправедливости... Малье де-Гравиль! Твоя просьба уважена. Предоставляю тебе выбрать место погребения человека, не подлежащего больше суду человеческому, и распорядиться его похоронами.

* * *

Пиршество кончилось. Вильгельм Завоеватель спал крепко, окруженный рыцарями, которые мечтали о будущих баронствах. Поле все еще было озарено печальным светом факелов, а тихий ночной воздух оглашался рыданиями и стонами жен павших саксонцев.

Малье де-Гравиль, сопровождаемый вельтемскими отшельниками и факельщиками, искал тело короля Гарольда, но безуспешно. Свет луны, тихо плывшей по небу, --">