Александр Михайлович Черницкий - Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений

посмертной награды марксизм предложить не в силах, ибо отвергает саму возможность загробной жизни. Поэтому в 1970-х смертников на Ближний Восток приходилось завозить из Японии, где существует древняя традиция ритуального самоубийства.

Зато ислам заимствовал у христианства понятия ада и рая, причем среднестатистический мусульманин верит в их существование гораздо сильнее среднестатистического христианина. Шахиды — мученики, павшие в священной войне за веру (джихаде) — автоматически попадают в рай. Даже мусульмане, получившие образование в лучших университетах Европы, готовы верить, будто убийство «неверных» ценой собственной жизни является наикратчайшей туда дорогой. Вот только ни один видный организатор терроризма лично шахидом пока так и не стал.

Казалось бы, исламизм и марксизм противоречат друг другу; казалось бы, исламисты должны враждовать с радикальными марксистами. Но экстремист экстремиста видит издалека. В современную эпоху обе разрушительные идеологии, исламизм и марксизм, выступают заодно. По улицам Палестинской автономии маршируют подростки с зелеными повязками шахидов, а стены домов обклеены портретами революционера Че Гевары.

Провести четкую границу между «революционерами» и исламистами невозможно. Когда в Нью-Йорке рухнул Всемирный торговый центр, ликовали не только многие мусульмане. Колумбийские террористы — коммунисты и католики — ненавидят США не меньше, чем персидские шииты или арабские сунниты. В развитых странах американская трагедия зажгла ослепительную радость в сердцах антиглобалистов — так называют сегодня леворадикалов, из среды которых в 1960-е годы вышла целая плеяда «революционных» банд. Зато силовое освобождение заложников мюзикла «Норд-Ост» вызвало у антиглобалистов бурное негодование: по их мнению, следовало выполнить требования террористов.

Переименование в антиглобалисты неслучайно. В 1990-х коммунизм окончательно дискредитировал себя, и быть «революционерами» стало не модно. Но и бесплодность тотальной «коранизации» Земли также очевидна: лишь нефть обеспечивает отдельным мусульманским странам сносное качество жизни. Причем как это ни парадоксально, именно глобализация позволяет «революционерам» и террористам всех мастей пользоваться достижениями техногенной эры.

Благодаря глобализации террористы молниеносно перемещаются по свету, а доступ к оружию массового поражения получили народы, которые на протяжении столетий не обогатили человечество ни единой технологической новинкой. Благодаря глобализации финансисты Аль-Каиды управляют своими активами через Интернет, а полевые командиры в Чечне согласовывают свои действия по электронной почте.

Захват заложников — распространенный вид терроризма наряду с обстрелами, взрывами и таранами. Выкуп за жизни людей служит серьезным финансовым подспорьем террористическим организациям. Так, в межвоенной Чечне периода 1996–1999 годов отряды Арби Бараева и братьев Ахмадовых получили за заложников многие миллионы долларов от заместителя секретаря Совета Безопасности РФ и крупного предпринимателя Бориса Березовского. Благодаря этому террористы были превосходно оснащены, позволяли себе пытать и убивать заложников.

Вероятность захвата заложников существует повсюду, за исключением тоталитарных стран. Террористические государственные машины Кубы, Северной Кореи, Ирана, Ирака не потерпят «конкуренции» со стороны отдельных граждан и организаций, которым вздумалось бы заняться терроризмом. В свободном же мире терроризм стучится в каждую дверь и можно говорить лишь о сравнительной безопасности: в Москве безопаснее, чем в Иерусалиме, а в Иерусалиме безопаснее, чем в Медельине. Вот почему вместо послесловия автор привел несколько советов относительно поведения в плену и того, как избежать участи заложника.

Одно и то же событие разные люди описывают по-разному в зависимости от образования, интеллекта, темперамента, памяти, идеологических предпочтений и степени личной вовлеченности. Поэтому неудивительно, что представления заложника о происходящем внутри захваченного здания сильно отличаются от представлений прохожего, наблюдающего за этим зданием снаружи. Свидетели одного и того же захвата и последующего освобождения могут во многом противоречить друг другу, поскольку наблюдали теракт с разных мест и в разном качестве.

Дополнительные искажения вносят --">