Наталья Федосова - Сны о чем-то большем

1942 года назад вышли единицы. Несмотря на грозную цифру, каждая находка останков героя здесь драгоценность. Солдатский медальон со скатанной внутри в трубочку бумажкой с именем героя - триумф. Триумфы по нашей жизни все большая редкость, если даже находится медальон, чаще всего внутри - пустота: солдаты всех времен и народов считают бумажку в медальоне дурной приметой... Кем был человек, найденный нами в нише под обвалом? Свод обвалился на него таким образом, что герой оказался замурован в маленькой пещерке, где несколько дней мог дышать. Он успел нацарапать на стене: "Господи, спаси бабушку и детей от такой смерти и напасти... " - дальше не разобрать. А кто это? Останки молодой женщины, прижимающей руки к лицу, - она умерла во время газовых атак. Немцы закачивали в каменоломни ядовитый газ, который впоследствии был признан экспериментальным - его маркировка не проходила по каталогам рейха. Может быть, это Шура, медсестра подземного госпиталя, о которой мы узнали из найденного поисковиками дневника политрука Александра Серикова? Подлинник документа был уничтожен военными цензорами. Но копии с него сняли безымянные герои. Всего же от экспериментального газа погибли 5000 человек... А эти солдаты, похороненные в братской могиле, - на стене над нею сохранилась надпись: "Простите, други" - кто они? Может быть, погибшие во время одной из вылазок, которые позволили несколько раз захватывать поселок в глубоком тылу врага? Каждый завал - братская могила... Вот в этом (он разбирается пятый год) была найдена печать штаба Крымфронта, документы и останки людей с противогазами, но без оружия. Они не были солдатами. Они рыли колодец. Обменять свободу на воду можно было в любой момент - у всех выходов из каменоломен немцы установили громкоговорители, суля воду, еду, воздух, свет... жизнь. Гарнизон не сдавался. Команды "сосунов"отсасывали влагу из пористого песчаника и сплевывали в кружки. Вместе с влагой в рот попадал известняк - через неделю человек умирал. Потом решили копать новый источник - оставалось пробить к нему туннель в камне. Работа осложнялась тем, что немцы сверху прислушивались к подземным шумам и взрывали своды. В каменоломнях были образованы команды "слухачей" - они слушали, где немцы бурят землю для закладки авиабомб - советских, кстати: брошенные склады с ними располагались неподалеку. Но все расслышать было невозможно - запасной колодец был завален. Немцы выделили для борьбы с "горняками"46-ю пехотную дивизию, 88-й саперный батальон. Газовая атака была организована спецкомандой СС. А ведь как фашистам необходимы были эти силы на фронте...

Подземный гарнизон сражался полгода. Суточный рацион составлял 50 г крупы, 10 г концентрата, 100 г сахара, которого по иронии судьбы оказалось много в бывших подземных складах Военторга. Даже в июле, после получения смертельного известия о падении Севастополя - последней надежды защитников Аджимушкая на десант, - они продолжали выполнять приказ обрекшего их на смерть командования Крымфронта: "Держаться до последнего". И они держались... Когда силы были на исходе, подполковник Бурмин и старший батальонный комиссар Парахин решили прорваться в старокрымские леса, где, по слухам, действовали партизаны. Никто не прорвался. Большинство погибли. Парахин сошел с ума. Бурмин погиб в плену. Все оставшиеся в живых прошли через немецкие, а потом и советские лагеря.

"РОДИНА! НЕ ЗАБУДЬ!.."

И мне стало страшно. Не тогда, когда я ушла вслед за комиссаром экспедиции глубоко под землю. И не от того, что я там увидела. Мне стало страшно, когда я узнала, что двадцать лет Аджимушкай был позорной страницей истории Великой Отечественной войны. Мне стало так страшно, что захотелось орать во всю глотку в густую темноту: "Люди! Кем надо быть, чтобы забыть такое? !" О-о-о-е... Но кричать здесь нельзя - могут обрушиться своды. Крыша может съехать. После того как побываешь здесь хотя бы раз с поисковиками, вопросы: "Зачем вы это делаете? " - отпадают. Жизнь, такая простая и ясная, падает с ног на пятую точку, и ты понимаешь, что это не они странные люди, чудаки, мамонты, а ты сам. И как теперь прикажете мне с этим жить? ! Знай я обо всем этом раньше, вся жизнь моя сложилась бы по-другому. Не я первая, не я последняя. Художник Бут после посещения каменоломен весь остаток жизни писал только их. Поэт Сельвинский, попавший в Аджимушкай в 43-м, написал знаменитое:

Кто всхлипывает тут?

Слеза мужская Здесь может прозвучать кощунством: --">