Рустем Валаев - Алмаз - камень хрупкий

Слащаво до приторности. К черту! "Ночь наступила неожиданно. Яркие звезды одна за другой загорались в синем небе". "Почему в синем, а не в лиловом, не в темном?.."

И вдруг Уайтинг почувствовал себя жалким и беспомощным, как бродячая собака, с трудом разгрызшая кость. А в кости-то весь мозг давно высох! Рябило в глазах. Ведь раньше, даже пьяный, он писал много. Так, просто за деньги. Почему же сейчас мысли путаются, и ускользают куда-то, и снова возвращаются, но уже в каком-то ином, искаженном виде? Ведь выпита одна, всего только одна рюмка. Для храбрости. Ну и к черту! Пиши!

И вдруг потекли ясные, стройные мысли… Написал две страницы. Так, еще. Скорее, скорее!

Рука быстро скользила по бумаге. Слова цеплялись одно за другое и нанизывались, как в ожерелье. Фабула росла и ширилась. Еще немного, поворот и неожиданный конец. Все как будто правильно, все хорошо. Ричард не замечал, как бежало время. Публика кричала:

— Говард Фром! Ричард Уайтинг! Жмите!

А потом свистели, долго, пронзительно, засунув пальцы в рот, как на ипподроме, когда лошади уже у финиша.

"Да, да! Сейчас кончаю, — подумал Ричард и вздрогнул: — А что, если… Тогда уцеплюсь руками за портьеру и буду головой биться о косяк двери в опустевшем зале. Все равно один конец".

Звонок возвестил, что положенные два часа истекли. К столу жюри прошел Фром и сдал исписанные листки. Уайтинг дописывал последние строчки. Вот он встал и пошел в главный зал, не замечая возбужденных лиц. Торопливо заключались последние пари. Журналисты склонили головы над блокнотами. Члены жюри поднялись.

— Кончили? Вот и прекрасно. Мы вас долго не задержим, минут сорок, максимум пятьдесят. Не волнуйтесь!

Чинно прошли в голубой зал. Вот он, цвет литературной Америки: те, кому издатели с радостью платят по три тысячи долларов за рассказ. Публика им аплодировала и криками выражала свое мнение:

— Уайтинг — молодчина! Смелый парень, так им и надо! Думают, за деньги можно купить и господа бога. Ошибаетесь, джентльмены! То, что возможно на Уолл-стрите, здесь не пройдет! Старики не дадут в обиду парня! Они сами мучились в молодости…

Минуты текли медленно, особенно последние четверть часа.

Но вот они идут, вершители судеб: лысые, прилизанные, такие обыкновенные…

Все взоры обращены на них и тут же, словно рикошетом, падают на Фрома и Ричарда.

Уайтингу вдруг захотелось убежать из зала. Он едва сдержался, чтобы не крикнуть: "Не смотрите! Не хочу, чтобы вы таращились на меня, как на обезьяну в зверинце!"

При взгляде на членов жюри в голове мелькнуло:

"От них зависит все. А что, если эти люди ошибутся?.."

Наступила тишина. Председатель жюри посмотрел на всех с высокомерной улыбкой и, пригладив рукой блестящие волосы, прочел скрипучим голосом:

"Определение литературного суда чести.

Город Нью-Йорк.

Джентльменский суд писателей Севера Соединенных Штатов Америки и американских писателей, живущих в других странах, состоялся по просьбе и доверию литераторов Ричарда Уайтинга и Говарда Фрома, проживающих в городе Нью — Йорке.

На конкурсе, состоявшемся по просьбе литератора Ричарда Уайтинга, рассмотрено его произведение, написанное им здесь же, в помещении, указанном жюри конкурса, и произведение литератора Говарда Фрома, написанное в тех же условиях и там же.

Предмет суждения: Установление на основании написанных здесь Уайтингом и Фромом произведений подлинного автора вышедших под именем Говарда Фрома повестей и рассказов.

Рассмотрев тематику, манеру письма и язык (словарь) представленных вещей, жюри установило:

1. Рассказ, написанный в помещении жюри и представленный Говардом Фромом, как по форме, так и по техническим приемам совпадает с рассказами, вышедшими ранее под его, Фрома, именем.

2. В произведении Ричарда Уайтинга, написанном здесь же и им представленном, явно чувствуется полная беспомощность: неумение построить занимательную фабулу композиционная сумбурность, бедность языкового материала, отсутствие логической и психологической последовательности. Исходя из всего вышеизложенного, члены жюри единогласно решили:

Все произведения, вышедшие из печати под именем Говарда Фрома, бесспорно принадлежат его перу, о чем мы и свидетельствуем.

В отношении же Ричарда Уайтинга жюри заключило: судя по написанному им здесь рассказу, все члены жюри вынесли глубокое убеждение, что он, Ричард Уайтинг, находится в болезненном --">