Стаффан Скотт - Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…

Густава VI Адольфа. Больше в шестом поколении никого не было.

Короче говоря, в нем осталось лишь два представителя мужского пола, входивших в королевский дом, — наследный принц Густав Адольф и его брат Бертиль.

Прежде чем наследный принц Густав Адольф безвременно скончался в возрасте сорока лет, он успел завести четырех дочерей и одного сына, который является теперешним королем Карлом XVI Густавом; преданный королю Бертиль долго воздерживался от женитьбы, дабы у Швеции был законный кандидат на случай, если понадобится регент, пока Густав VI Адольф занимается раскопками в Италии, или на случай, если король умрет прежде, чем его внук Карл XVI Густав достигнет совершеннолетия.

И Карл XVI Густав успел-таки достичь совершеннолетия, ему даже исполнилось двадцать семь лет, прежде чем он стал королем и возглавил род как представитель седьмого поколения, есть у нас теперь и продолжение династии, поскольку в королевской семье родились трое детей.

Большинство из ныне здравствующих шведских представителей рода Бернадотов восходит к принцу Оскару (р. 1859), сыну Оскара II, хотя едва ли не больше потомков обязаны своим появлением на свет Леннарту Бернадоту, проявившему в этом деле завидную настойчивость.

В общей сложности только пятеро Бернадотов мужского пола, родившихся с правом наследования престола, заключили браки, лишившие их такого права, тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы в настоящее время за пределами королевского дома очутилось девять десятых представителей рода. Эту пятерку составили: принц Оскар, сохранивший титул принца (выход из числа престолонаследников произошел в 1888 году), а также принцы, у которых титул принца «отняли»: Леннарт (1932), Сигвард (1934), Карл Юхан (1946) и Карл-младший (1937). Впоследствии Карл-младший получил титул принца за границей, но если мы зададимся вопросом, на что годен такой титул, то ответить не сможем, поскольку неизвестно, для чего Карл-младший его использовал. Со временем Сигвард Бернадот получил титул принца обратно, что можно прокомментировать одним-единственным способом: делая это, он мог бы изобразить на лице больше радости.

Для многих подданных короля все эти сведения не более чем любопытны. И среди тех, кто хотел бы сохранить монархию, и среди меньшинства, выступающего за республику, найдется крайне мало людей, интересующихся подобными деталями. Однако хотя начиная с Карла XV шведские короли постепенно утрачивали власть, нельзя сказать, что эти любопытные подробности о нашем королевском доме совсем уж неинтересны. В частности, они играют существенную роль для решения немаловажного вопроса, стоит ли нашему государству сохранять монархию, как полагает последние полстолетия большинство в три четверти населения, или же пора назначать главу государства по правилам, существующим в других демократических государствах, к коим мы уже почти столетие причисляем и себя (шестая часть населения упрямо хочет именно этого, хотя крайне мало кто из шведских подданных готов отстаивать сей тезис до последнего).

Вдобавок всегда забавно посмотреть, каких разных людей объединяет род, ведь под одной и той же фамилией сосуществуют гении, сумасшедшие, мерзавцы, благородные натуры и т. д. Судя по всему, монаршие роды подчинены такому же математическому распределению, как и все прочие. Однако весьма необычные условия, в которых живет главное семейство страны, приводят к тому, что некоторые качества, подспудно существующие в роду, проявляются более наглядно. Учитывая требования, какие пытаются предъявлять к своим отпрыскам родители, некоторые качества могут создавать огромные проблемы, тогда как в иных обстоятельствах не играли бы мало-мальски важной роли. По-видимому, Карл XV страдал от незначительного умственного дефекта, который у большинства со временем проходит (у этого монарха он тоже прошел), а у нынешнего короля, как и у его отца, была выявлена сильная легастения (неспособность к чтению), от которой знающий педагог может сегодня избавить ребенка. Но если в многодетной семье крестьянина или арендатора эти личностные качества не имели бы значения, то для членов королевской фамилии они создавали, мягко говоря, значительные трудности.

В наш демократический век принято твердить, что королевские особы — самые обычные люди. Разумеется, это верно в физическом смысле, по генам. Однако воспитание и отношение окружающих, несомненно, делали их весьма --">