Олег Михайлович Гусев - Древняя Русь и Великий Туран

археологом Иваном Ефремовым.

«Историки» по команде своих начальников бросаются переписывать то, чем дурачили людей десятилетиями и даже столетиями: особенно «ярко» это проявилось с началом «перестройки» в СССР. Всё громче звучат голоса: «история» — это поделка клана дельцов-лжеучёных, обслуживающих интересы сильных мира сего.

В отличие от времён советских, сегодня — немало книг о прошлом человечества. В таком информационном потоке всё объять невозможно, но вот определиться с правильной точкой зрения на историю нашего Отечества хочется, наверное, каждому.

Мне, автору этой книги, тоже пришлось столкнуться с проблемой информационной разноголосицы, и лично я для себя её решил. Среди выработанных мною методов познания истории есть и «глубоко антинаучные», которыми я и хотел бы поделиться.

Оказалось, весьма пригодились мои впечатления от перемещений по лику Руси-России. Конечно, это всего лишь вспомогательный метод изучения истории, тем не менее… Не зря же Николай Михайлович Пржевальский как-то заметил: «…а ещё жизнь прекрасна потому, что можно путешествовать!».

Понятно, для любознательного человека это — возможность лично прикоснуться к немым свидетелям минувших эпох — дольменам, менгирам, священным камням, просто булыжникам и, само собой, пирамидам и сфинксам. Не сомневайтесь: они на вас обязательно «дохнут»…

Будучи водителем-профессионалом, я проходил срочную службу в рядах Советской Армии на Камчатке. Летом 1963-го — в год, когда в результате хрущёвских «реформ», хлеб стали выпекать с добавками из кукурузной и соевой муки, меня и моих товарищей «бросили» на уборку урожая в Северный Казахстан.

Конкретно — в целинный зерносовхоз «Ново-Черкасский», что в Целиноградской области. Мы возили пшеницу на элеваторы города Жалтыр. Дорогами в тех местах тогда служили насыпные щебёнчатые «грунтовки».

Как-то, возвращаясь с элеватора, я решил съехать с насыпи в открытую степь, дабы «не глотать пыль» и сократить путь. Я не знал, что в казахской степи можно легко заблудиться, что вскоре и произошло. Остановившись, я осмотрелся.

И тут в нос ударил острый, перехватывающий дыхание отвратительный запах; мне стало дурно. Источник происхождения запаха был совершенно непонятен. Я подумал, а не занесло ли меня на захоронение боевых отравляющих веществ.

Выйдя из кабины, я ничего «такого» не обнаружил и снова тронулся в путь, однако «сбежать» не удалось — запах усиливался. И тут я заметил на горизонте облако пыли, которое быстро превращалось в большой серый эллипс с размытыми формами, катившийся по земле, как перед пыльной бурей.

Облако приближалось, и когда оно было метрах в ста от меня, я рассмотрел внутри него контуры… большого стада овец. Стадо подгоняли сидящие на низкорослых лошадках кайсаки-«казахи».

Наконец определил я и источник невыносимой вони, распространявшейся на десятки километров, — это был запах многократно скисавших на пятидесятиградусной жаре пота и мочи тысяч лохматых тощих овец. Не розами пахло и от их пастухов, а также лошадей.

Масса этой четвероногой «органики» скоро обтекла мой грузовик с двух сторон и пошла себе дальше. Запах стал, наконец, «удаляться», а горизонт — очищаться от пыли.

Ещё один эпизод.

В 1982 г. я поездил по известному туристическому маршруту «Золотое кольцо России». Когда после Ростова Великого, Переславля-Залесского и Углича я попал в Ярославль, меня поразила мощь и величие его древних каменных стен и храмов, заметно превосходящих по размерам и мощи аналогичные постройки не только Новгорода Великого, но и московского Кремля.

Было видно, что их безуспешно рвали динамитом то тут, то там. Согласно нашей официальной истории, Ярославль вроде бы ничего особенного в жизни Руси не значил. Ну, во времена княжеской междоусобицы восемь веков назад кому-то служил оплотом, по преданию, основан Ярославом Мудрым в 1024 г.

Зачем же городу понадобились такие могучие стены? Экскурсовод ответить на мои вопросы не смог. Это странно, потому что, как о заурядном, ничем не примечательном городе рассказывается о Ярославле и в Большой Советской Энциклопедии, и других справочниках.

Конечно, у меня накопилось немало и других впечатлений, но конкретно эти два помогли мне без колебаний принять сторону необычного взгляда на нашу отечественную историю, а также выработать «глубоко антинаучную» методологию.

В 1991 г. я впервые --">