Эдуард Федорович Макаревич - Восток - Запад. Звезды политического сыска

им необходимость и важность тайной работы, вербует и руководит ими, прежде всего для получения определенной информации. Сыскные службы агента берегут и лелеют, ибо он основа политического сыска в любом обществе.

Вспомним Павла Елисеевича Щеголева, русского историка, исследователя российского политического сыска: «Кажется, не осталось общественного слоя, общественной группы, которая не имела бы счастья в первые дни революции открывать в своих рядах презренных сочленов и товарищей, работавших в охранных отделениях: журналисты, священники, чиновники, члены Думы, члены партий, члены Советов рабочих и солдатских депутатов, почтальоны, офицеры, учителя, врачи, студенты и т. д.». Здесь интересно его выражение «и так далее» — воистину диапазон агентурного наблюдения был необозрим.

А вот и образец документа, регламентирующего агентурную работу. Какой психологизм, какая любовь к делу светится в строках «Инструкции по организации и ведению внутреннего наблюдения в жандармских и розыскных учреждениях», разработанной в Департаменте полиции и утвержденной министром внутренних дел П. Столыпиным в 1907 году:

«Залог успеха в приобретении агентур заключается в настойчивости, терпении, сдержанности, также осторожности, мягкости, осмотрительности, спокойной решительности, убедительности, проникновенности, вдумчивости, в умении определить характер собеседника и подметить слабые и чувствительные его стороны, в умении расположить к себе человека и подчинить его своему влиянию, в отсутствии нервозности, часто ведущей к форсированию. Изложенные качества каждый занимающийся розыском офицер и чиновник должны воспитывать и развивать в себе исподволь, пользуясь каждым удобным случаем»2.

Этот текст из 1907 года. Но во все времена спецслужбы из разных стран роднило, объединяло именно такое отношение к воспитанию агентов. На нем и сейчас держится политический сыск.

Плод деятельности агента — агентурное сообщение. Но в чем тогда разница между доносительством и агентурной деятельностью? Вот С. Королев в своей книге «Донос в России» утверждает, и не без оснований, что в течение столетий донос не считался на Руси чем-то зазорным; скорее доносительство можно рассматривать как норму взаимоотношений индивида и государства, норму не политическую и не социальную, а как некое общепринятое правило поведения в рамках достаточно жесткой технологии власти3. Скорее это и имел в виду Петр I, когда создавал институт фискалов для борьбы с должностными злоупотреблениями, что, конечно, оживило доносительство среди простых людей. А Сталин ввел за недоносительство уголовное наказание (статья 58-12 в Уголовном кодексе РСФСР), чем придал политический статус такой форме отношений человека с властью. Тем не менее эта форма больше находилась в нравственной сфере. И гражданин, в меру остроты своих интересов, страха, своего понимания морали, своего понимания отношений с властью, с господствующей идеологией, решал вопрос о доносительстве. Иное дело агент, человек, добровольно или в силу обстоятельств, но осознанно связавший себя со спецслужбами, взявший обязательство информировать органы безопасности об определенных процессах в той или иной среде. Эта деятельность проходит под руководством оперативного работника и имеет точную нацеленность на определенные явления, связанные с технологией власти. А технология власти «работает» на социальный контроль масс. Для этого власть соответствующим образом организует свое пространство, «формирует» его, рассекает на «квадраты» и «сектора», по выражению С. Королева. В этом и заключается технология контроля.

Исторических примеров не счесть. Один такой находим в документах Великой Отечественной войны — в донесениях руководителей групп по спецработе в Москве, относящихся к 1941-1942 годам. Эти группы фиксировали разговоры в очередях у магазинов, на фабриках и заводах, в трамваях и банях, то есть в тех же «квадратах» и «секторах». Люди из группы Леонтия (псевдоним) 14 декабря 1941 года слушали разговоры у магазина №3, в магазине на Б. Серпуховской улице, в магазине №8 завода СВАРЗ в Сокольниках. Сотрудники группы Климента 24 декабря 1941 года запоминали разговоры в цехах одного из московских заводов, на почте №24, в очереди за хлебом у магазина №20. А группа Клавдия в своем донесении отметила политически сомнительные высказывания в одной из бригад фабрики --">