Коллектив авторов - Битвы, выигранные в постели

приглашение, снова — как в литературном салоне, и так повелось. В ход пошли сначала скромные, а потом более существенные подарки: к религиозным праздникам, ко дню рождения и просто так, от души. Впрочем, подарками я не баловал — Катрин не страдала меркантильностью, а КГБ щедростью.

Меж Элиотом и Гайдном прорывались ненавязчивые речи и о характере работы Катрин (тут меня уже поднатаскали на специфике шифровального дела, обозначили вопросы, своего рода пробные камни — если ответит, можно потирать руки, предвкушая, как набьёт тебе халвой рот начальство), шаг вперёд, два шага назад, как учили, осторожно, тише едешь, дальше будешь. Когда приходит на работу? Когда уходит? Не трудно ли вообще шифровать, чёрт побери? Вот уж никогда не сталкивался с этим! Представляю, сколько приходится писать и считать! Наверное, всё это очень сложно? Имеется шифровальная машина? А какой марки, если не секрет? (Секрет большой, тот самый оселок.) Марка швейцарская, значит, покупали в Швейцарии? Впрочем, послушаем Гайдна, какое совпадение, это тоже мой любимец. Шагай вперёд, весёлый робот, но не думай, что ты самый умный и Катрин ничего не понимает.

Прекрасно, что раскусила, великолепно, что рассеялся туман, это важный этап, теперь она знает, на что идёт.

Самое ужасное — это собираться домой и прощаться, возникала неловкость, слова и движения становились деланными и искусственными, губы стыдливо прикладывались, словно оправдываясь, к худой руке, и даже глаза убегали в сторону, чтобы не видеть иронической улыбки — шагай по канату, весёлый робот, прильни ещё раз к великолепной руке, чарующе улыбнись и, если можешь излучать, выпусти несколько частиц нежности, источи из себя теплоту, иначе будешь, виляя хвостом, смотреть на шифры, как лисица на виноград.

Я поднимал глаза, видел жуткую копну волос, красное пятно на щеке, и сердце замирало от ужаса, словно схваченное её костлявою рукою.

Постепенно Катрин привыкла к тому, что я подобен камню и предан лишь делу мира и человечества, что, впрочем, отнюдь не заморозило наши отношения.

Я уже много выведал о деталях её работы, на информацию она не скупилась.

Однако этого было мало, требовались шифры. И тогда, мило улыбаясь, я обратился к ней с просьбой: зачем, мол, отягощать наши дружеские беседы разными информационными вопросами, если гораздо удобнее дать мне ключ к чтению всей шифропереписки посольства?

Она как-то очень внимательно на меня взглянула и согласилась.

О звёздный час в жизни гомо сапиенс! Мировой рекорд спортсмена, последний удар кисти по полотну, финальная точка в романе века, открытие кванта…

Вышла, вышла, наконец, на небо моя звезда, моя судьба.

Комбинация была сложная, ибо никто не мог гарантировать безопасность, мне помогало несколько коллег, крутившихся на машине недалеко от места встречи (кодовая книга требовала перефотографирования).

Заброшенный полустанок, торчащий среди тёмного леса, тусклый свет на грязноватой платформе, каменная скамейка, холодившая спину. Хотелось молиться, чтобы она пришла, чтобы не сорвалось, чтобы улыбнулась и протянула пакет, или сумку, или целый чемодан.

Шум летящего поезда — это она! Всё точно по времени, быстро забрать шифры — и в машину, там тоже сейчас мандраж: а что если Катрин провокатор? А что если готова засада?

Как медленно подходил поезд, как тянулось время, один, два, трое вышли — сейчас выйдет она, о выйди же (так идальго заклинали выйти на балкон своих сеньорит), — трое прошли равнодушно мимо скамейки, я смотрел им в спины, я ненавидел и весь мир, и самого себя.

Поезд тронулся и скрылся, стук колёс удалялся, всё кончено, она не приехала, она подвела, наобещала, а потом испугалась, трепло. Мне не везло, проклятая судьба играла со мною, как ветер с мокрым листком, бегущим по платформе, он то прилипал, то отрывался. Катись, катись, зелёный лист, перелетай поля сырые и в горстку охладевшей пыли на полдороге обратись!

А может, она вынула из сейфа шифры, кто-то заметил, „стукнул“, её арестовали. Сейчас допрашивают и уж наверняка расколют. Или уже раскололи, и весь район оцеплен полицией, она наблюдает и вот-вот захлопнет мышеловку.

Какая обида, сколько потрачено сил, брошено кошке под хвост…

Что делать? Уходить? А что ещё остаётся? Следующий поезд через час.

Ребята в машине, конечно, промолчат, однако подумают: слабак. Проигравших не уважают нигде, и правильно делают. Проклятые бабы, все они капризны, --">