Харри Тюрк - Тора-Тора-Тора!

тяжесть этой борьбы. Нация стихийно решила отдать свои силы защите человечества от коварного врага.

Восьмого декабря около полудня собрался американский конгресс. В двенадцать двадцать к Капитолию подкатила вереница черных лимузинов. Из одного из них появился президент Рузвельт в сопровождении сына Джимми в форме капитана морской пехоты. Собравшиеся зрители зааплодировали. Президент Рузвельт помахал им рукой и направился в Капитолий, сопровождаемый своим секретарем Гарри Гопкинсом.

Началось заседание. Рузвельт, чье здоровье все ухудшалось, направился к трибуне, опираясь на руку сына. Говорил он только десять минут.

— Вчера, седьмого декабря, — сказал он, — в день, который никогда не забудется своим бесчестьем, военно-морской флот и военно воздушные силы императорской Японии внезапно напали на Соединенные Штаты. Это трусливое и вероломное нападение мы никогда не забудем.

Когда Рузвельт призвал конгресс объявить Японии войну, вспыхнули аплодисменты, Президент не стал напоминать о своих многолетних попытках подключить мощь Соединенных Штатов к борьбе человечества против фашизма. Он не напомнил, что именно конгрессмены, так яростно ему аплодировавшие, постоянно перечеркивали все его усилия. Сейчас было не время и не место сводить счеты. И не место для следствия, как могло случиться, что Япония захватила вооруженные силы Соединенных Штатов врасплох. Нужно было действовать.

Сенат проголосовал за объявление войны единогласно. В палате представителей за объявление войны было подано 338 голосов. Лишь один единственный депутат — Дженет Ранкин — проголосовала против. Решение было принято.

Понадобилось вероломное нападение на Пирл Харбор, чтобы заставить американскую нацию стать на сторону правого дела во всемирной борьбе между варварством и гуманизмом, фашизмом и демократией.

--">