Виктор Николаевич Воронин , Дмитрий Владимирович Табачник - Петр Столыпин

суверенного демократического развития. Более того, если для первого российского императора вопрос заключался в первую очередь в максимально возможной концентрации реальной власти в своих руках, то было бы явной примитивизацией политику преобразований Столыпина сводить только к фактору укрепления власти, серьезно пострадавшей в результате революции и террора (хотя, разумеется, это было обязательным условием для всех дальнейших его действий). Одной из важнейших составляющих столыпинского курса реформ было построение демократических институтов, в том числе и передача ряда властных функций от центра к земствам. Да, зачастую Столыпин был вынужден действовать предельно жесткими и недемократическими методами, но делалось это не в целях сохранения авторитаризма, а напротив, создания нового, построенного на идее свободного развития, общества.

Но все же особо главное в словах Тхоржевского – его характеристика не столько политического курса премьера, сколько видение его как личности. Заметим, что именно в данном контексте мы старались писать эту книгу; в первую очередь нам важен сам Столыпин как личность, чье величие еще в полной мере не осознано. Недаром и сейчас, в совершенно новой исторической обстановке, мы вновь и вновь возвращаемся к столыпинскому эксперименту и делаем это отнюдь не только ради интереса к прошлому. Успех Столыпина (пусть предельно быстро и нивелированный его преемниками) и ныне указывает направления деятельности как в экономической сфере, так и в жизненно необходимом для успешного развития построении эффективной модели власти, передачи максимума ее функций на места и даже в геополитике, вечные законы которой действительны для всех времен.

Тхоржевский недаром применил к образу Столыпина эпитет не только «мужественный», но и «простой». И если первый самоочевиден (и даже, возможно, недостаточен для определения человека, занимавшего не один год две самые опасные должности в империи – министра внутренних дел и главы правительства), то второй требует некоторого пояснения. Дело в том, что Петр Аркадьевич был действительно прост как государственный деятель. Причем прост естественно, а не расчетливо, с целью получения большей популярности. Недаром у Тхоржевского «простота» неразрывно связана с такими понятиями, как честь и долг.

В представляемой книге мы старались показать, что величие Столыпина как государственного деятеля заключалось, прежде всего, в том, что он брал свою программу не из абстрактных теоретических построений, а «просто» – непосредственно из жизни.

Не менее важно для нашего понимания Столыпина и его действий то, что он был подлинно православным политиком. Православным отнюдь не в смысле декларирования внешнего обрядоверия. Вся государственная деятельность Столыпина была основана на христианском мировоззрении. Даже казнить террористов он был вынужден не из чуждого ему чувства мести, а чтобы сохранить страну от пролития неизмеримо большего количества крови невинных людей. Только глубокая вера помогла Столыпину выстоять в тяжелейших испытаниях, которые он при вступлении в должность министра внутренних дел считал непреодолимыми только силами человеческими. Но, несмотря на подобный пессимизм, Столыпин ни в коей мере в своих практических действиях не исходил из настроений исторической обреченности, а неизменно, при любых обстоятельствах решительно действовал, видя в этом свой долг государственного деятеля и православного христианина.

Вера, долг и честь Столыпина оказались сильнее пуль и бомб боевиков-террористов, клеветы и непонимания поставленных им целей со стороны оппозиции, косности и нежелания реформ большей части правящей верхушки. Великий реформатор исторически победил навсегда, пусть даже ему пришлось «душу свою положити за други своя», заплатив жизнью за преобразованную Россию. Он доказал непреложную для православного христианина истину – только политика, основанная на подлинной вере, политика чести и долга, политика во имя не собственного честолюбия, а народа может быть действительно успешной.

Глава I «Deo spes mea»

Очевидно, что тема родословной Столыпина заслуживает отдельного фундаментального исследования – настолько она интересна и неисчерпаема. Дворянский род Столыпиных восходит ко второй половине XVI века, и множество его представителей оставили заметный след в истории государства Российского.

Первое --">