Олег Ивик , Владимир Ключников - Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи

летописях этот народ мог фигурировать под именем ху (в русских переводах иногда «хусцы»), хотя так могли называть и варваров «вообще», и племена линьху или дунху^{3}.

В переводе с китайского «сюнну» (хунну) означает «злой невольник». Впрочем, Н.Я. Бичурин подчеркивает, что это — случайное совпадение. Он пишет: «Хунну есть древнее народное имя монголов. Китайцы, при голосовом переложении сего слова на свой язык, употребили две буквы: Хун злой, ну невольник. Но монгольское слово Хунну есть собственное имя, и значения китайских букв не имеет»^{4}.

Однако сегодня мы можем почти с уверенностью сказать, что отождествлять хунну с монголами нельзя. Более того, они не были в чистом виде монголоидами — антропологи, исследовавшие их погребения, утверждают, что этот народ соединил в себе черты монголоидной и европеоидной расы^{5}.

Если верить китайским летописям, прародители сюнну обитали на окраинах Поднебесной еще в III тысячелетии до н. э. В древних текстах часто встречаются упоминания о неких северных варварах сюньюй, которых традиционно считали непосредственными предками сюнну. Сыма Цянь начинает свою историю Китая с правления Желтого императора Хуан-ди, и уже об этом основоположнике китайской государственности он сообщает: «…на севере [Хуан-ди] прогнал сюньюйцев…»^{6}

Правда, нельзя не признать, что жизнь и деяния Желтого императора не вполне укладываются в рамки современной исторической науки — зачат он был от молнии, жил, по некоторым источникам, триста лет (из них правил сто: с 2698 по 2598 год до н. э.), рост имел около трех метров и был счастливым обладателем четырех глаз. Кроме того, первые дошедшие до нас упоминания о Хуан-ди не старше V века до н. э.^{7}, отстоят от его правления на две тысячи лет, и сегодня уже трудно с уверенностью говорить о том, как сложились его взаимоотношения с сюньюйцами, если таковые вообще существовали в его эпоху. Так или иначе, если верить преданию, завершив свои славные деяния, Желтый император улетел на небо на драконе^{8}, а сюньюйцы остались на границах Поднебесной, которой теперь управляли преемники Хуан-ди, относящиеся к эпохе Пяти императоров, чья историчность оценивается не многим выше, чем историчность их четырехглазого предшественника.

Сыма Цянь пишет: «Еще до времени Тана и Юя^[1] имелись [племена] шаньжун, сяньюнь, сюньюй, [которые] жили [на землях] северных мань и вместе с пасущимися стадами кочевали с места на место. В их стадах больше всего было лошадей, крупного рогатого скота и овец, а из редких животных — верблюды, ослы и мулы, а также лошаки, низкорослые дикие лошади и куланы. Они передвигались в поисках воды и травы, у них не было обнесенных стенами городов и постоянного места для жилья, они не занимались обработкой полей, однако у каждого имелся отведенный ему участок земли»^{9}.

По мнению историка VIII века н. э. Сыма Чжэня, племена, которые во времена Тана и Юя назывались шаньжун или сюньюй, в эпоху Ся (XXI—XVI века до н. э.) стали именоваться чуньвэй, в эпоху Инь (до XI век до н. э.) — гуйфан, в эпоху Чжоу (до середины III века до н. э.) — яньюн, а к эпохе Хань (с 206 года до н. э.) стали известны под общим именем сюнну^{10}.

Племена сяньюнь, упомянутые Сыма Цянем, тоже традиционно считались предками сюнну. Об этом, обобщая сведения китайских древних источников, сообщает Н. Я. Бичурин:

«Когда последний государь династии Ся умер в изгнании в 1764 году, то сын его Шунь-вэй немедленно с частью своего народа оставил Китай и поселился в Монголии. Потомки его известны были Китаю под названием сяньюнь, а потом под названием хунну. Они занимали нынешний Чахар, Ордос и пространство между ними вдоль Великой стены»^{11}.

Напомним, что Великой стены во времена сяньюнь еще, конечно, не было. Что касается Ордоса и Чахара — эти территории, располагавшиеся за северными границами Поднебесной, сегодня входят в состав Внутренней Монголии; от собственно Монголии их отделяет пустыня Гоби.

В наши дни многие востоковеды возражают против того, чтобы отождествлять сяньюнь и сюнну, полагая, что особенности древнекитайской фонетики исключают возможность трансформации первого этнонима во второй^{12}. Так или иначе, в течение многих веков это мнение преобладало. И уж во всяком случае, некоторые древние авторы возводили историю сюнну к легендарному Шунь-вэю (Чунь-вэю). Сыма Цянь пишет: «Родоначальником сюнну был потомок рода Ся-хоу по имени --">