Николай Иванович Храмцовский - Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода

«Акты исторические», «Акты Археографической экспедиции» и «Собрание Государственных грамот и договоров». Почерпнутые сведения пересказывались друзьям и знакомым, что создало ему славу знатока местной истории.

Благодаря этому он был допущен как «свой человек» в узкий кружок губернской интеллигенции, собиравшейся у богатого и умного, к тому же любителя старины и коллекционера, маклера нижегородской судоходной расправы Д. Г. Усова. Храмцовский — по отзывам современников «лицо благородное, деликатное, шутник и весельчак» — живо участвовал в застольных беседах, завязывал интересные знакомства. За хлебосольным столом сыпал поговорками и крылатыми словами В. И. Даль, потчевал гостей толковыми рассказами из седой старины П. И. Мельников, делился своими архивными находками архимандрит Макарий. Не отставал от них и Николай Иванович.

Не исключено, что именно на посиделках в доме Усова возникла мысль о написании обширной истории Нижнего Новгорода. Это событие ускорила встреча двух людей: известного издателя «Русского художественного листка» В. Ф. Тимма, приехавшего на ярмарку, и мелкого чиновника Д. Я. Быстрицкого, служившего в нижегородском ярмарочном гостином дворе.

Художник-самоучка Дмитрий Яковлевич Быстрицкий усердно зарисовывал наиболее полюбившиеся ему места родного города. Пользуясь случаем он принес Тимму свои рисунки, заинтересовавшие известного издателя. Последний показал их нижегородскому губернатору Ф. В. Анненкову, рекомендовав напечатать некоторые из них, главным образом виды церковного зодчества. Начальник губернии согласился с тем условием, что к рисункам будет соответствующее описание.

Быстрицкий, по словам его сына Ивана, не посмел взять на себя такой ответственный труд и рекомендовал обратиться к своему другу Храмцовскому, которого и представили губернатору.

Обрадованный предложением Анненкова, Николай Иванович, к тому времени потерявший работу в Соляном правлении в связи с его закрытием, засел за работу и в кратчайший срок написал первый том исследования (распоряжение губернатора на написание истории города последовало в начале 1855 года, а в ноябре того же года первый том был готов).

20 мая 1856 года нижегородский военный губернатор, «свиты его величества генерал-майор» А. Н. Муравьев доносил в цензурный комитет Московской духовной академии: «…имею честь препроводить при сем рукопись очерка истории и описания Нижнего Новгорода, составленного Николаем Храмцовским. Я покорнейше прошу просмотреть ее, почтить меня уведомлением удобно ли она будет к напечатанию». На рассмотрение цензуры были посланы и литографии видов города по рисункам Быстрицкого.

Почему рукопись подверглась духовной цензуре, а не светской? По правилам того времени, если в предполагаемом издании упоминалось о религии или ее догматах, а также имелись рисунки культовых сооружений, то все материалы должны были направляться на одобрение исключительно духовной цензуры. Из посланных же литографий большинство представляло изображения церквей, соборов, монастырей и часовен Нижнего Новгорода.

В конце января 1857 года член цензурного комитета публицист Н. П. Гиляров-Платонов сообщал в Нижний Новгород, что литографии будут «немедленно доставлены» губернатору после предварительного рассмотрения их Военно-типографским депо, так как на литографиях представлены были еще изображения общих видов города, ярмарки и их планы. А 8 февраля одобренные цензурой литографии были отправлены нижегородской администрации.

Издателем книги стал почетный нижегородский гражданин, купец первой гильдии Василий Климентьевич Мичурин. По его словам, он приобрел рукопись Храмцовского с тем, чтобы напечатать ее в пользу предполагаемого им «богоугодного заведения под названием „Дом Минина“».

В данном случае, обуреваемый честолюбивыми притязаниями, В. К. Мичурин, мягко говоря, не совсем правдив. Н. И. Храмцовский в своем неопубликованном письме 1868 года к нижегородскому историку и общественному деятелю А. С. Гацискому, вспоминал, что «основанию Мининской богадельни способствовал „Очерк истории“, уступленный мною для основания благотворительного заведения за небольшую сумму и переданный издателям, как свое пожертвование, кажется, за 15 000 рублей». Однако, сетовал корреспондент, при открытии богадельни даже «никто и не упоминал, что в то время мой „Очерк“ был как бы подпоркой, если не фундаментом --">