Алвин Рис , Бринли Рис - Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

ожидании ночного клева, и

т д. На таких собраниях звучали не только длинные повести там исполнялись и шуточные

куплеты и баллады, и любовные песни, и народные духовные стихи и родословия,

загадывались загадки и даже рассказывались смешные случаи из местной жизни. Но

главное место занимали рассказы о героях и чудесах, многие из них продолжались не

менее часа, а некоторые — часов шесть или даже больше. Считалось, что женщине

рассказывать героические повествования не пристало. Более того, ни один рассказчик

никогда не решился бы рассказать подобную повесть в присутствии своего отца или

старшего брата, и, наверное, по этой причине послушать их собирались обыкновенно

молодые жители деревни.

Традиционные рассказчики никогда не претендовали на авторство исполняемых повестей.

Об этом говорит и распространенная концовка «Вот вам и мой рассказ. Если есть в нем

ложь, значит, так тому и быть, ведь не я сочинил его и выдумал». Все эти рассказы они

перенимали на слух от своих предшественников — членов собственных семей, соседей,

захожих «странников», нищих или бродяг, и некоторые истории можно было проследить

от рассказчика к рассказчику на несколько поколений назад, порой до начала XVIII.

Обширные кладовые памяти этих необразованных людей поистине изумляли нас,

привыкших полагаться на письменные и печатные свидетельства. Об одном рассказчике

из Бенбекулы, например, говорят, что стоило ему услышать однажды какую-нибудь

историю, а потом рассказать самому, как он запоминал ее на всю жизнь. Ему случалось

порой рассказывать истории, слышанные один единственный раз, — пятьдесят лет назад.

Один рыбак из Барры вспоминал, что зимними вечерами целых пять лет кряду ходил

слушать некоего сказителя, и тот почти ни разу не повторился.

Любопытная черта искусства рассказчиков и признак его древности — традиционное

употребление стереотипных описаний и иных риторических «пассажей». Восходящие к

глубокой древности и уже далеко не всегда понятные слушателям, они вводились в ткань

повествования, когда рассказчику требовалось описать героя, отправляющегося на

поиски приключений, изобразить жестокую битву или иную легко узнаваемую

традиционную сцену. Эти пассажи, с одной стороны, были призваны служить

украшением рассказа и впечатлять слушателей, а с другой — подготавливали самого

исполнителя к переходу на новую ступень повествования. Сколь многие из этих повестей

сами по себе относятся к древней кельтской традиции, сказать невозможно, однако, что

касается их формы, характеров и мотивов, они имеют очень много общего с теми

записанными в средневековых рукописях текстами, которые по сей день составляют славу

и гордость ирландской литературы.

2

Традиционные рассказы далеко не всегда были принадлежностью лишь крестьянского

быта. Напротив, раньше они составляли важнейший элемент жизни знати, и в

валлийских и ирландских средневековых рукописях встречаются упоминания о том, что

исполнялись они поэтами самого высокого ранга. В одной валлийской повести

рассказывается, как волшебник Гвидион и одиннадцать его товарищей под видом поэтов

прибывают ко двору короля. Гостей просят рассказать какую-нибудь историю. «Господин,

— говорит Гвидион, — по нашему обычаю, когда прибываем мы к королевскому двору,

в первый же вечер слово должно предоставить первому поэту. Я с радостью расскажу тебе

историю». Гвидион, как сообщается далее, был лучшим рассказчиком в мире. В одной

ирландской саге, которая, судя по языку, была записана в VIII в, ученый поэт Форголл

рассказывает истории Монгану, королю Ульстера, каждый вечер в течение всей зимы,

или «от Самайна до Бельтана» (от 1 ноября до 1 мая) — эта фраза часто употребляется в