Брячеслав Галимов - Граф Орлов (СИ)

на медведя

После пения Ляли он ещё более оживился, тряхнул головой и воскликнул:

- Аж кровь в жилах закипает, будто помолодел на пятьдесят лет! Юность вспомнилась, благословенное житие наше в родовой тверской деревеньке: мы с братом Иваном и Григорием лихо тогда жили!.. Жаль, что твой отец, - обратился он к Григорию Владимировичу, - поздно родился, и в наших забавах не участвовал... Ну что ты опять морщишься? Ты же Орлов, в тебе тоже должен наш природный кураж быть! Без него чего бы мы стоили? С ним на высоты вознеслись, а бывало, он нам жизнь спасал. Знаешь, как наш дед, а твой прадед, плахи избежал? Служил он стрелецким сотником, когда Пётр Великий только начал править Россией. Стрельцы учинили тогда против него великий бунт, за что должны были сложить головы на плахе. И вот подходит наш дед к плахе, а перед ним сам царь Пётр стоит, смотрит на казнь и своей спиной дорогу загораживает. "Отодвинься, государь, - говорит ему дед. - Здесь не твоё место - моё". А тут как раз очередная голова из-под топора палача скатилась. Дед глянул на палача с усмешкой и отбросил голову в сторону ногой: "Славно рубишь, брат, - уж постарайся так же и для меня!". Царю Петру так понравилось это бесстрашное озорство, что он приказал деда помиловать.

...Да, без куража в жизни некуда, без него даже на охоту не ходят, - продолжал граф, - а охота в наших краях была знатная, но самая захватывающая - на медведя... Тверские леса глухие, непроходимые, а наша деревенька среди тех лесов затерялась так, что не отыщешь. Пока отец жив был, поместье было исправное, а как умер, родственнички всё по кускам растащили. При отце они и пикнуть не смели - он был генералом, службу ещё при Петре Великом начинал, - а как умер, совести хватило обобрать вдову с пятью детьми.

Хозяйство наше было самое простое: дом - одно название, что господский, а на самом деле та же изба, только побольше и почище: строили его свои же мужики. Когда соседи оставались у нас ночевать, спать их укладывали на сеновале - больше негде было. Одевались мы в домотканину, - холстину, которую нам ткали деревенские бабы, - и роскоши никакой ни в чём не знали.

Зато с мужиками у нас было полное согласие: не было такого, как ныне, чтобы господа - это одно, а мужики - другое, будто из разного народа они. Тогда о господском и мужицком одинаково заботились: наша матушка Лукерья Ивановна знала, у кого из мужиков хлеб уродился хорошо, а у кого - плохо, и давала мужикам хлеба невзирая на то, возвращён старый долг или нет. В деревенской жизни она принимала живейшее участие: свадьба ли, крестины ли, похороны, - всегда отправит подарочек со своего стола; мужики, в свою очередь, в престольные праздники и домашние наши именины к ней с поздравлениями приходили.

***

Мы с братьями такоже среди мужиков росли, во многих деревенских забавах вполне участвуя. Хаживали с мужиками и на медведя: об этом сейчас расскажу.

Старший брат Иван к тому времени уже в Петербург уехал, а младший, Владимир, ещё мал был, потому состояла наша компания из Григория, Фёдора и меня. На медвежью охоту мы с братьями давно хотели пойти, но матушка не позволяла: опасное, де, это дело. Однако как-то в конце зимы мужики нашли в лесу берлогу и решили бурого поднять. Тут-то мы к матушке и пристали: отпусти, мол, родная, что же это - скоро и нам в Петербург на службу отправляться, эдак мы ни разу на медвежью охоту не сходим! Как ей не согласиться? - отпустила она нас, но велела от Ерофеича, опытного медвежатника, ни на шаг не отходить.

Мы сразу к Ерофеичу побежали, а он уже собирается, готовится к завтрашней охоте.

- Разрешила, стало быть, барыня? - говорит он. - Что же, таким молодцам отчего не потешиться? Только уговор: во всём слушаться меня, и никакого самовольства не допускать. Медведь - зверь опасный, от него немало народу погибло; чуть зазеваетесь, пиши пропало!

Мы поклялись, что ни в чём Ерофеича не ослушаемся.

- Ну, добре! Тогда давайте распределим, кому что делать. Берложья рогатина будет у меня, и я на неё медведя приму. Вот, глядите, какая она, - показывает он. - Рогатина знатная: наконечник старинный, заточенный с обеих сторон, что бритва. Поперечину я сам из рога сделал: она нужна, чтобы рогатина слишком глубоко в медведя не зашла, а то он живучий и когти у него длинные - даже издыхая, он может тебя достать... Древко из рябины - весной срубил и провялил, но не высушил полностью; такое древко прочное, не --">