Петр Петрович Черкасов - Правители Франции XVII-XVIII века

Генрих IV. «Наш добрый король Анри» («Notre bon roi Henri») — именно так называли его современники. Таким «добрым королем» он оставался и для последующих поколений. О нем создавали легенды, складывали стихи и песни. Наибольшую популярность получила песня «Жил-был Анри Четвертый», написанная в середине 1770-х годов, спустя сто шестьдесят лет после смерти Генриха IV. Ее автором был Шарль Колле, известный в то время литератор и шансонист. В словах этой песни нашло отражение не только отношение французов к «доброму королю Анри», но и приписываемые ему народным преданием личные качества, в определенной степени соответствовавшие «оригиналу»:

Виват, Анри Четвертый!

Отважный кавалер,

Удачливее черта,

Талантов всех пример.

Виват, король-пройдоха,

Талантов всех пример,

Драчун и выпивоха,

Галантный кавалер!

Отправим к черту беды,

Вражду переживем,

Споем, как наши деды,

По-дружески споем.

И в звоне кубков пенных

Сойдутся, как друзья,

Народ и суверены,

Единая семья.

Споем псалом старинный,

Что будем петь и впредь,

Господь нас не отринет,

Не даст нам умереть.

Пусть, этой песне внемля,

Он мир наш бережет,

Пока Луна на Землю

С небес не упадет.

Ты всех монархов ближе,

Виват, король! Виват!

Пусть в Реймсе и Париже Тебя боготворят.

Ты правь рукою твердой,

Наш суверен и брат.

Виват, Анри Четвертый!

И Франция, виват!^[1]

Причина уникальной популярности Генриха IV, по-видимому, заключена в характере его политики, которая была направлена на сглаживание бушевавших в предыдущие десятилетия религиозно-политических страстей, на примирение враждующих сторон, на совместную работу по восстановлению порядка в стране, на облегчение жизни простого народа, наконец, на возвышение Франции. Не случайно коллективное сознание сформировало идеализированное представление, согласно которому «добрый король Анри» мечтал, чтобы на каждом крестьянском столе по воскресным дням была курица. Не великий завоеватель, не жесткий и тем более жестокий повелитель, а государь, радеющий о благе своих подданных, — такое воспоминание о себе оставил Генрих IV. Редко кто из правителей (и не только во Франции) заслужил столь благодарную память о себе.

Увы, всенародная популярность не помешала революционерам-якобинцам в декабре 1793 года осквернить могилу «доброго короля Анри». Его останки (на удивление хорошо сохранившиеся почти за двести лет) по распоряжению Конвента были извлечены из саркофага и выставлены на обозрение праздной толпы наряду с останками других королей Франции, погребенных в разное время в базилике Сен-Дени. После того как парижская чернь натешилась зрелищем и поглумилась над прахом «тиранов», их останки вперемешку были сброшены в общую яму и закопаны.

Будущий король Франции родился в ночь с 12 на 13 декабря 1553 года в замке своего деда по материнской линии Анри (Генриха) д’Альбре, короля Наварры. Замок располагался в черте города По, столицы Беарна — исторической области Франции, прилегающей к Пиренеям^[2]. В то время Беарн (Наварра) еще считался самостоятельным, хотя и карликовым государством, вынужденным постоянно оглядываться на двух мощных соседей — Францию и Испанию.

Мать новорожденного — 25-летняя Жанна д’Альбре, единственная дочь и наследница короля Наварры. Отец — 35-летний Антуан де Бурбон-Вандом, первый принц крови, принадлежавший к младшей, идущей от Людовика IX ветви правившей во Франции династии Капетингов.

Едва младенец появился на свет, как дед совершил с внуком традиционный для Наварры обряд. Взяв его на руки, он провел долькой чеснока по губам новорожденного и капнул на них местного вина, произведенного из собственного виноградника в Жюрансоне. Считалось, что этот местный обычай защищает младенцев от опасных болезней. Впоследствии обычай будет распространен на всех новорожденных детей из династии Бурбонов.

Родители будущего короля Франции и Наварры принадлежали к разным религиозным конфессиям. Отец был католиком, мать — убежденной кальвинисткой. Поскольку младенец по праву рождения становился членом королевского Дома Франции (Maison de --">