Дмитрий Евгеньевич Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

назывались пленники, которых германские народы захватывали в войнах против народов славянских и продавали испанским сарацинам; но через некоторое время, когда под именем «славян» стали подразумевать множество народов, принадлежавших к иным (нежели славяне. — Д.М.) расам, этим именем нарекли всех чужеземцев, служивших в гареме или в войске, вне зависимости от их происхождения» [455, т. 3, с. 59–60]. В «Истории» Дози ссылался, прежде всего, на географа Ибн Хаукала, фрагмент о народе сакалиба в труде которого (988), действительно сложный и неоднозначный, подробно рассматривается ниже (см.: часть I, гл. 2). Не все аргументы, представленные Дози, были корректны^[2], но впоследствии, при составлении «Дополнения к арабским словарям», он привел более веские доводы в пользу своей точки зрения [456, т. 1, с. 663–664]^[3]. При этом в «Дополнении» Дози несколько модифицировал и саму интерпретацию, заключив, что «слово саклаб означает собственно славянина, но так как те из них, кто находился в мусульманских странах, были скопцами, оно получило значение "евнух"» [там же].

Спорить с Дози, крупнейшим знатоком истории мусульманской Испании, никто не был в состоянии, однако его замечания касались лишь невольников в Андалусии и мало влияли на анализ сведений о сакалиба в географической литературе. Специалисты, занимавшиеся трудами средневековых мусульманских географов и содержащимися в них сведениями о европейских народах, — Д. А. Хвольсон, А. Я. Гаркави, А. А. Куник, В. Р. Розен и другие — по-прежнему видели в сакалиба славян. Но вскоре и в этой области «славянской интерпретации» понятия сакалиба был нанесен удар. Ф. Вестберг, посвятивший анализу данных восточных источников о сакалиба не одно исследование, пришел к выводу, что это название применялось для обозначения «румянолицых, голубоглазых, русоволосых народов вообще…» [340, с. 369]. Через несколько десятилетий идеи Вестберга поддержал и развил А. Зеки Валили Тоган, издавший в 1939 г. оригинальный текст сообщения Ибн Фадлана («мешхедская рукопись»). Употребление Ибн Фадланом названия сакалиба применительно к волжским булгарам (об этом см.: часть 1, гл. I) вкупе с анализом других восточных источников привело Тогана к заключению, что «слово сакалиба не всегда следует переводить как «славяне»; наоборот, у авторов разных времен оно в каждом конкретном случае имеет свое особое значение, а у арабских писателей X века очень часто применяется для обозначения различных, главным образом светлокожих народов Восточной и Северо-Восточной Европы» [227, с. 295]. Этот вывод Тоган распространял и на слуг-сакалиба в исламском мире, утверждая, что невольники-сакалиба, которые ввозились в исламские страны через Хорезм, — представители тюркских и угро-финских народов Поволжья [227, с. 309].

Противопоставить что-либо аргументации Тогана и в особенности примеру с сакалиба у Ибн Фадлана было довольно сложно. А. П. Ковалевский, работавший с текстом сообщения Ибн Фадлана параллельно с Тоганом, мог лишь осудить, не называя, правда, имен, «крайнюю тенденциозность и стремление во что бы то ни стало игнорировать славянский элемент в Восточной Европе» [12, с. 15, прим. 2]. В остальном подход Ковалевского почти не отличался от позиции Тогана: «Термин «сакалиба» и по своему происхождению, и по обычному употреблению в арабском языке означает славян. Но так как авторы не слишком хорошо разбирались в этнических признаках, а тем более в языках северных народов, то этим термином сплошь и рядом обозначали всевозможные северные народы: и настоящих славян, и финнов, и булгар. Таким образом, в каждом отдельном случае приходится решать вопрос о том, какое содержание вкладывал в это слово данный автор» [12, с. 15].

Изыскания Тогана совпали по времени с деятельностью великого французского арабиста Э. Леви-Провансаля, создавшего целый ряд классических произведений по истории мусульманской Испании. В вышедшей в 1932 г. работе «Мусульманская Испания в X веке» Леви-Провансаль, говоря о невольниках-сакалиба в Андалусии, присоединялся к мнению Дози и едва ли не текстуально воспроизводил слова своего предшественника, заявляя, что название сакалиба «первоначально, как представляется, применялось в этой стране (Андалусии. — Д.М.) к пленникам, которых германские воины приводили из походов против славян, а затем продавали мусульманам [Пиренейского] полуострова. Но во времена путешественника Ибн Хаукала (середина X в.) под именем сакалиба --">