Б Леонтьев - Третье измерение пирамиды Хеопса и Стонхенджа

предсказание будущего и укрепление своей религии. Поэтому их больше волновали циклы Солнца, учитывая его влияние, чем положение звезд.

Уровень знаний о циклах движения Солнца на небосводе на тот период и в Египте и в Британии был примерно одинаков. Кстати, он не слишком сильно отличается от современного, поскольку о других солнечных циклах мало кто из неспециалистов знает. И тогда и сегодня было известно, что у Солнца, по сути, два цикла движения на небосводе — суточный и годичный, обусловленные вращением Земли и ее обращением вокруг Солнца. Месяцы, по-видимому, появились от лунных циклов и от потребности делить на части год, а недели — от потребности дробить месяцы. Двенадцатигодичные циклы восточного календаря, скорее всего, связаны с циклами в растительном и животном мире, которые сегодня соотносят с активностью Солнца.

Мы знаем, что период обращения Солнца вокруг центра Галактики составляет 200 млн лет. Но как влияет на нас этот цикл, можно только предполагать: до его завершения не доживут даже наши потомки. Поэтому эта тема для нас не столь актуальна.

Но для египтянина и британца начала второго тысячелетия до нашей эры, очевидно, существовала загадка: на сколько смещается Солнце от точек восхода и заката в течение ста, пятисот и тысячи лет? По величине смещения можно попытаться определить так называемый третий цикл, а если повезет, то и четвертый. Но было известно, что точки восхода и заката не смещаются с годами. Поэтому, чтобы упростить решение этой крайне важной и сложной задачи, нужно регулярно измерять длину и положение тени от какого-то репера, то есть от неподвижного и устойчивого предмета. Такими реперными точками и линиями на пирамиде служат ее вершина и грани, а в Стонхендже — его столбы.

План Стонхенджа. Черными кружочками обозначены, камни, белыми — лунки.

Чтобы решить эту задачу, необходимо для чистоты измерения и доказательных экспериментов сделать следующее:

— выбрать открытое место, где не мешают проведению многолетних и многовековых исследований ни горы, ни землетрясения, ни растительность;

— построить вдали от жилья, чтобы не вмешались случайные конкуренты — догадливые и любознательные соседи.

При этом измерительный прибор должен быть очень тяжелым, чтобы ни стихия, ни правители будущих веков, ни завоеватели не смогли его разрушить, поскольку срок окончания эксперимента неизвестен.

Кроме того, нужна высокая точность измерения отклонений Солнца от точек, зафиксированных ранее, поэтому сооружение должно быть большим, иметь строгую геометрию, ровные грани, дающие четкую границу тени.

Осуществление всего этого требует огромных затрат материальных, финансовых и людских ресурсов, которые мог позволить себе только правитель. Поэтому понадобилась легенда, способная возбудить его тщеславие и сподвигнуть на огромные траты и титанический труд подданных. И такую легенду создали, связав с самым дорогим и бесценным, что есть у любого смертного, — с долгой и счастливой жизнью, а то и бессмертием.

По этой легенде, сразу после разгадки тайны бога-Солнца фараон должен воскреснуть, а пирамида разверзнуться. Но и в новом мире фараон должен быть как минимум фараоном, а как максимум богом. Поэтому его «упаковывали» в саркофаг со всеми атрибутами власти, а заклинания на стенах служили защитой от незваных гостей. Скорее всего, существовали четыре «правды», или легенды: одна — для жрецов, другая — для фараона, «инвестора» эксперимента, третья — для строителей, четвертая — для народа. К сожалению, до нас не дошли документальные подтверждения этих легенд, хотя, скорее всего, они были, и письменные, и устные.

Заинтересованы в построении этих огромных сооружений были все. Разгадать новую и «самую главную» тайну Солнца для правителя означало приблизиться к божеству, получить бессмертие; жрецам гарантировало всегда оставаться у власти и передавать свой титул по наследству. Строители прославляли в веках себя, свое имя, свое царство и свой род, а народ надеялся стать избранным и самым могущественным, попасть под вечное покровительство бога. При этом каждый оставался при своих интересах, идея возбуждала всех.

Здесь мы имеем дело с гениальной --">