Борис Юльевич Кагарлицкий , Ирина Викторовна Глущенко , Виталий Анатольевич Куренной - СССР. Жизнь после смерти

выступают
эксперты, для которых «советское» является не только
предметом изучения, но и частью собственного жизненного опыта, а с другой — в книге представлены работы молодых исследователей, принадлежащих уже к
постсоветскому поколению. Сопоставление этих двух
взглядов выявляет не столько контраст, сколько культурное различие. Зачастую молодые люди прибегают
к своего рода культурной археологии, обнаруживая
в собственной жизни, практике и опыте следы советской системы, которые при менее пристальном взгляде
были просто неразличимыми. В то же время, обращаясь к советскому прошлому, они очень четко фиксируют культурную и социальную дистанцию, рассматривая взятый материал именно как часть истории.
В заключительной части книги помещены материалы круглых столов, проходивших на площадке Artplay,
где в значительной мере разговор шел о том, как «советское» воспринимается сегодня. Кризис 1990-х годов, положивший конец существованию СССР, на
фоне нового кризиса, поразившего мир и Россию после 2008 г., воспринимается уже не просто как историческое событие или эпизод в коллективной биографии
старших поколений, но и как своеобразная модель
институционального и социального распада, изучение
которой оказывается в высшей степени актуальным
и поучительным в новых условиях. Мы второй раз за
20 лет наблюдаем кризис и крушение общественных
институтов.
Обобщая итоги дискуссии, можно сказать, что одинаково рано говорить и об окончательном разрыве с
СССР, и о его непреодолимом присутствии в современной России. Основной задачей наших встреч являлось исследование советских социально-культурных

10

Борис Кагарлицкий

практик с точки зрения постсоветского опыта. Именно культурологический подход и сосредоточение на
проблемах повседневного бытия позволяют в значительной мере освободиться от политической тенденциозности, что, впрочем, отнюдь не означает, будто
подобный угол зрения исключает постановку общественно значимых тем и вопросов.
Ключевой вопрос, который ставился перед участниками конференции, состоял в том, насколько и в какой форме продолжается жизнь советских социальнокультурных и бытовых практик в постсоветском,
капиталистическом обществе. Что с ними происходит?
Они: сохраняются/развиваются; адаптируются/трансформируются; вырождаются/разлагаются; исчезают/
преодолеваются? Является ли «советское наследие»
препятствием для развития нового буржуазного общества в России или, наоборот, элементом, стабилизирующим новую систему, позволяющим избегать катастрофических драм, характерных для других стран
периферийного капитализма (что можно было наглядно видеть на протяжении тех же двух десятилетий).
Оказывается ли «советское» фактором сопротивления
или ресурсом адаптации к реальности неолиберального порядка? Что это — груз, который мешает нам
идти вперед, или запас прочности, защищающий нас
от краха? Насколько авторитарен или демократичен
советский опыт? Насколько он прогрессивен или консервативен? Ответы на эти последние вопросы, казавшиеся совершенно очевидными массовому сознанию
начала 1990-х годов, явно должны быть найдены заново, ибо на фоне случившегося с нами за прошедшие
годы обнаруживается, насколько противоречива и парадоксальна (точнее — диалектична) история.
В конце советского периода интеллигенция, да и
значительная часть рабочих протестовали против косности и недемократичности советских политических
и общественных структур и были, несомненно, правы
в своем протесте. Но два десятка лет спустя мы можем

11

Предисловие. Загадка советского сфинкса

оценить и другую — демократическую — сторону советского опыта, состоявшую в социальной открытости
и общедоступности многих институтов — от системы
образования до нижних звеньев бюрократии, от механизмов карьерного роста до структур, проводивших
культурную политику и выступавших в одно и то же
время в роли душителей (по отношению к свободному творчеству художников) и просветителей (по отношению к народу в целом, создавая для этих самых
художников аудиторию и возможности, немыслимые
ни в каком прежнем обществе).
Наблюдая за тем, как многие элементы советской
социальной практики успешно интегрируются в новую капиталистическую реальность (причем одновременно и в форме практик адаптации, и, как ни
парадоксально, --">