Оуэн Чедвик - Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе, XVI-XVII вв.

наименование церковником, священником или монахом в устах мирянина звучало как оскорбление. В 1515 году епископ Лондона, канцлер которого обвинялся в убийстве портного, писал кардиналу Вулси, что любой суд из 12 присяжных осудил бы любого священника, даже если бы он был невинен, как Авель. Несколько лет спустя некий Скидмор из Айсворта записал в своем дневнике, что «сегодня самыми презренными являются валлийцы и священники».

Однако раздуваемый повсюду призыв к Реформации, не предполагавший критику основ или новый судебный порядок, породил волну ученых споров, переросшую внутри университетов во всеобщее возмущение. Но почему же старый призыв к реформам за сто лет не угас, а с такой силой проявился именно в конце XV века? Последним толчком в длинной череде событий стали действия папы Александра VI Борджа. Именно при нем любые попытки реформ были жестко подавлены.

Одним из проявлений этого процесса стала трагедия доминиканского монаха Джироламо Савонаролы. Когда французский король Карл VIII с войском проходил через Флоренцию в 1494 году, Савонарола страстно умолял его созвать экуменический собор в Риме и сместить папу Александра VI. Однако для завоевания Франции было более полезно, чтобы папа римский оставался на троне.

Как страстный и яростный пророк, Савонарола убедил Флоренцию признать главенство Христа, клеймил роскошь и симонию, призывал к отстранению, а затем и к отлучению папы римского. Рассылал страстные призывы к европейским правителям о созыве собора для реформирования церкви. Однако его типично средневековые призывы к реформе могли дать лишь мгновенный триумф над толпой. Когда флорентийская чернь не вняла призывам Савонаролы, он был арестован, подвергнут пыткам и затем сожжен на площади Синьории 23 мая 1498 года.

Большинство современников не придали никакого значения трагедии Савонаролы. Его поражение расценивалось как печальный пример того зла, какое встречалось среди монахов. Менее чем через двадцать лет выступил Эразм, чей призыв к реформе прозвучал вдвое менее страстно, но оказался намного более эффективным.

Что же сделало призыв к Реформации в начале XVI века более действенным и революционным, чем за сто лет до этого? Может быть, то, что разгул злоупотреблений и коррупции настолько разрушил церковный организм, что он начал разваливаться от первого же сильного толчка?

Хотя показания трудно оценить, все же их можно увидеть. Реформация наступила не потому, что Европа оказалась нерелигиозной, а именно потому, что, в отличие от прежних времен, стала излишне религиозной. Средневековая церковь породила неистовый идеализм и собиралась продолжать это делать. Осуждаемые заблуждения признавались таковыми и всегда осуждались общественностью.

Как и раньше, множество приходских священников в 1500 году оставались невежественными. Реформаторы заблуждались, видя в прошлом золотой век. Церковь начала господствовать в Западной Европе в варварские времена, и шрамы подобной грубости все еще были видны. Большинство заблуждений вовсе не были так плохи. Новым оказалось представление о недостатках в церковной обрядности и предложения по их исправлению.

Действительно, в XV веке имелись отклонения как в обрядовой практике, так и в некоторых областях церковной жизни. Новый мир, построенный на доверии, представлял карьеристам гораздо более широкие возможности, нежели их предшественникам. Появились новые вопиющие случаи непроживания в местах служения, заполнения церковных должностей, содержания наложниц, получения должности священников за деньги, а не путем посвящения.

«Мы, итальянцы, — писал Макиавелли, — не столь религиозны и более коррумпированы, чем остальные… потому что церковь и ее представители подают нам худшие примеры». Возможно, в этом самообвинении и есть доля истины. Даже в Италии Позднего Возрождения мы встречаемся с достаточным количеством случаев реформаторского идеализма.

Несомненно, сыграл роль и размах совершения обрядов. Как рассказывают, король Генрих VIII посещал мессы трижды в день, когда охотился, и пять раз в другие дни. Благочестивая Маргарита Бофор ежедневно слушала шесть месс. Средневековое благочестие породило новые формы религиозного рвения, а более поздний XV век узнал о нескольких новых формах набожности.

Савонарола убеждал флорентийцев принести свои сокровища и сжечь их. В 1507 году папа Юлий II санкционировал культ --">