Игорь Евгеньевич Суриков - Античная Греция: Политогенез, политические и правовые институты

дворцового царства – анакта, то есть являлись фактически чиновниками в бюрократическом аппарате государства, нижними звеньями административной цепочки.
Басилей II тыс. до н. э. – что-то вроде сельского старосты; под контролем царяанакта могли находиться несколько десятков басилеев.
А впоследствии, в классическом греческом языке, слово «басилей» получило в высшей степени устойчивое значение ‘царь’, вытеснив в этой роли
слово «анакт». Эта-то смена царского титула – от «анакта» к «басилею» – в значительной степени является ключом к разгадке тех перемен в политической
сфере, которые произошли в Греции между II и I тыс. до н. э., породив радикальные новшества в характере социума. Катастрофические этномиграционные процессы конца микенской эпохи, в источниках определяемые как «дорийское вторжение», стали катализатором падения ахейских дворцовых царств.
Дворцы были сожжены или разрушены, в лучшем случае постепенно заброшены; исчезла (сохранившись только на отдаленном Кипре) слоговая письменность, применявшаяся исключительно для нужд дворцового хозяйства, а отныне больше не нужная.
Однако мир сельских общин, входивший в состав микенских государств,
естественно, никуда не делся, он продолжал существовать. Если можно так
выразиться, анакты исчезли, но басилеи остались. Они-то и стали теперь высшей, ни от кого не зависящей властью, «последней инстанцией». С социума
был как бы снят самый верхний этаж. И этот социум распался, расчленился,

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Греческий полис архаической и

классической эпох

755

превратился в конгломерат мелких сельских общин, пестрый и в то же время
единообразный. Каждая такая община на начальном этапе представляла собой
деревню или в лучшем случае поселок, окруженный сельскохозяйственными
угодьями, но все они гордо называли себя полисами, то есть «городами» (хотя
в стадиальном плане являлись еще протополисами). Как бы то ни было, эти
общины пользовались полной самостоятельностью и в этом смысле являлись
уже зачатками будущих архаических и классических полисов. Дальнейшее их
развитие было развертыванием потенций, изначально заложенных в самом
ф­еномене.
Полис и даже протополис уже с первых шагов своего существования замыкался на себя, «окукливался», превращался в самодовлеющий мирок, опирающийся по возможности только на собственные силы и противопоставленный
остальному миру. В чисто гипотетическом порядке выскажем предположение,
что это было своеобразной реакцией на централизацию «дворцовых царств»
микенской эпохи – централизацию, от которой общины, входившие в состав
государства, ничего не имели, кроме безудержной эксплуатации. По контрасту
с таким прошлым теперь хотелось «пожить на свободе». Именно понятие свободы (ἐλευθερία), политической и экономической, стало ключевым для полиса24, формировалось вместе с ним, проявлялось в уже упоминавшихся выше
принципах автономии и автаркии.
В течение эпохи архаики, в ходе первой «архаической революции» полисы шагнули на стадию государственности. Собственно, именно здесь мы
видим грань между протополисом и полисом в точном смысле слова: протополис – гражданская община, еще не ставшая государством, а полис как таковой – гражданская община, уже таковым ставшая. Процесс формирования
государственности – процесс всегда не одномоментный, а достаточно длительный и постепенный. К тому же многокомпонентный и тем самым сложный
для постижения. Всегда очень трудно, зачастую невозможно провести четкое
и однозначное деление: вот до такого-то момента данная община – еще не государство, а с такого-то уже государство. Здесь играют роль и скудость источниковой базы для этой ранней эпохи, и проблема единого критерия.
Так, часто считается, что моментом перехода на государственную стадию
следует признавать издание в том или ином полисе свода письменных законов.
И значительная доля истины в такой точке зрения есть. Никто не будет спорить
с тем, что категория закона (νόμος) была очень важна для полисного бытия.
Вспомним известный афоризм философа Гераклита Эфесского (DK 22 B44):
«Народ должен сражаться за попираемый закон, как за стену [города]».
24
Raaflaub K. Die Entdeckung der Freiheit: Zur historischen Semantik und Gesellschafts­
geschichte eines politischen Fundbegriffes der Griechen. München, 1985.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство --">