Журнал «Домашняя лаборатория» - Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №12

после приема на работу он был послан в другой корпус по некоторому делу. А на территории шла стройка. Эта стройка началась в 1970 году и длилась более 12 лет. В результате был построен корпус, в котором сейчас сижу я и пишу этот текст, так что не зря совокупный строитель этого корпуса мерз и гиб в семнадцатом году. Конечно, давать мне возможность клеветать и злопыхать — не единственное его назначение: например, в нем находится столовая. Так вот, забор между основной территорией ВЭИ и территорией стройки был в нескольких местах сломан. В сознании сотрудников он, конечно, был и поэтому они не разбегались. А новый сотрудник

B.C. этого забора в этом месте в своем сознании не имел. Он забрел на территорию стройки и наткнулся там на замдиректора, который замдиректорствовал, барражируя вдоль мысленной линии, образующей забор (тут аллюзия на географию с ее определениями меридианов и параллелей, и учебник физики с рассказом о силовых линиях… словом, обширное поле для ассоциаций). Замдиректора выяснил, кто, куда и зачем идет и, узнав, что человек принят на работу два часа назад, радостно отобрал пропуск и сообщил B.C., что он уволен. B.C. дошел до телефона-автомата, позвонил на уже бывшую свою работу, долго извинялся, что не сделал того, за чем был послан, и лишь потом сообщил, что уволен. О степени сумасшедшести сумасшедшего дома, в котором мы живем, говорит то, что К.У., начальник B.C., нисколько не удивился тому, что B.C. уже уволен, а пошел по начальству — просить не увольнять. И просьба была удовлетворена.

Ненадежна служба любовницы императора, — сказала бы Сэй-Сенагон — и добавила: вам, в вашем ВЭИ, еще хорошо, а вот за нас и попросить некому.

Некоторые из тех, кто читал этот текст, спрашивали — почему не уволился, если было так плохо. Странный вопрос, право. Во-первых, откуда следует, что мне было плохо? Писать этот текст я начал в последние годы моего пребывания в оном месте, и даже если я где-то проговорился, что снег белый, отсюда не следует, что я считал ворону черной десятью годами раньше. Этот текст — не синоптический! Во-вторых, даже этот пост-взгляд нельзя назвать очень уж мрачным. Я всегда любил работу, и научную, и инженерную, и поэтому ее хватало, а большинство людей вокруг были нормальными хорошими людьми (в той ситуации, в которой я с ними взаимодействовал). Дерьмом оказывались немногие и только, если было, что делить. А одно из свойств советской системы состояло в том, что на нижних этажах пирамиды делить было нечего. И в-третьих — уволиться-то я мог, а что делать дальше? Грузчиком на Душинскую базу не хочется, в «дворники и сторожа» — уровнем диссидентства не вышел (вершина — записывал на магнитофон передачи вражьих голосов и давал друзьям, те из вежливости брали), зато «вышел рылом» так, что устроиться на работу по специальности — чудо. А физики в чудеса если и верят, то на них «не закладываются». Так что менять место работы и причин особых не было и разумной возможности — тоже.

Гармония, право — сказала бы С.

Традиционной вообще для сундучного фольклора (то есть фольклора «сундуков», «ящиков», п/я) является тема выноса с предприятия и в том числе через забор. Я знаю множество историй на эту тему, включая вынос спирта, закачанного в молочные пакеты, наковален, подвешенных между ног — на пари, и много чего другого, но почти все это было на других предприятиях.

А вот что произошло в ВЭИ. Одному моему сотруднику (Д.Н.) понадобился, как у нас говорят, для дэ-дэ-эса (ДДС — для дома, для семьи), резиновый шланг диаметром 40 мм и длиной несколько метров. Оное резиновое изделие — это очень важно — было розового цвета. Сотрудник обмотал шланг вокруг пояса, подвязал веревочкой, надел сверху плащ и пошел через проходную. Аккурат при прохождении через вертушку веревочка развязалась, и розовый 40-миллиметровый конец с грохотом обрушился из-под плаща на пол. Присутствовавшие окостенели. Старший научный сотрудник не растерялся, наклонился, подхватил конец и рванул через проходную строевым шагом.

Так в жизни и бывает — смелость не только города берет, как сказал Суворов, но и резиновый шланг за конец — тоже. Л. Хатуль сказал — «смелость города берет, а наглость — неприступные крепости».

Есть легенда, что Ландау развлекался так — приоткрывал тихо дверь в какую-либо лабораторию, аккуратно всовывал в щель конец именно такого шланга, прикрывал дверь, прищемив шланг, и взвизгивал. Ответом ему был многоголосый женский визг --">