Максим Эдуардович Чумаков - Росля

зашипел:

–Просвяти!? Тебя? Святи, Святи….А ты знаешь что это? Ты что, то же из этих?

Глаза шустрика метнулись к небу, он еще раз что то буркнул, отскочил на середину палаты, продолжая забег.

Твою мать, выходка шустрика привела Макса, в непонятное замешательство, что это было? Может просто до него как до жирафа долго доходил мой вопрос, а к чему тут Святи…и вопрос про этих? Принесли обед, вот, наконец- то, хоть есть у кого расспросить. Дождавшись, когда весь контингент разберет свои миски с жидкой похлебкой и хлеб, обратился к мужичку на раздаче:

–Слышь братан, -скажи хоть, где я?

–В психушке ты, братан,– с ухмылкой ответил мужик,– в больнице им. Ганнушкина, в Измайлово. Обход будет только 11 го. -Врач придет, его и спрашивай, есть будешь?

Макс не хотел, его мутило, мысли путались, сознание, как морской прибой, выплескивало радужные капли памятных событий, освежая бризом счастливых эпизодов жизни.

Сауна в родном Дворце Пионеров, в подвале. Лизок-администратор, зная вкусы его компании пригласила новеньких, свежие, в основном хохлушки, тугие и слегка пугливые, хорошие. Взяли всех 4х до утра. Хохлушки лучшие, Макс знал это на практике, а пугливые это хорошо, значит не будут артачится, отработают по полной. Мощный импульс внизу живота, прервал сладкое воспоминание.

Палата доела, шустрик, яростно, точил об угол кровати рукоятку алюминиевой ложки, чёрт, подумал Макс, этого еще не хватало, полоснет с дуру, он же явно псих. Но шустрик, взяв ложку и перевернув миску, начал что то старательно на ней выводить. Забавно, он еще и художник, улыбнулся, даже интересно, что он там выведет. Подойдя ближе к общему столу, Макс заглянул шустрику через плечо. Но «художник», звериным инстинктом почувствовал приближение чужого, резко обернулся, глаза сверкнули, лицо приняло снисходительно-презрительный вид, из этих?-прошипел он.

–Вот тебе, он схватил миску и попытался замахнуться. Макс сделал шаг назад благоразумно приподняв левую руку, защищая голову, одновременно увидев 666, нацарапанные шустриком на миске.

–Аверин, Коля,-раздался голос в дверях,– опять чудишь?

–Так и аминазин дождешься, иди пока свои уколы доделывай.

Николай положил миску, еще раз бросил злобный взгляд на Макса, молча пошел к двери. Вот блин, подумал Макс, нажил врага на ровном месте, сейчас его меньше всего хотелось ненужных разборок не понятно с кем и не понятно ради чего, хотя успокоить этого щуплого психа можно и одним щелчком, но пока надо выяснить что то про себя.

–Максим, старческий голос окликнул Макса. Рядом стоял невзрачный лысый мужичок в очках.

–Не связывайся с ним, он сатанист, из Козельска, злой город,-сказал голос, хотя мужичок практически не открывал рот.

–Ты от куда меня знаешь?-спросил Максим.

–Когда тебя привезли в палату, санитар называл твое имя, меня зовут Эдуард, как Стрельцова,– прошевелил губами мужик, блаженно улыбаясь.

–Что запой? Сдали тебя? –опять навалился с вопросом мужик.

–Похоже, задумчиво ответил Максим, ложась на кровать.

Точно, слова мужичка разбудили последние новогодние воспоминания, точно бухали, точно сперва у нас, потом поехали к Зайцевым, потом- потом, ну…вспоминай, память не давала увидеть прошлое. Макс резко дернул головой, больно ударившись затылком о спинку кровати и о чудо, мозайка из отрывков воспоминаний сложилась в четкий пазл. Я видел их, да точно, они сидели в углу комнаты, скалились и показывали на меня корявыми мохнатыми пальцами, пытался прогнать рогатых, бросал в них вазы, посуду, бутылки, они уворачивались и еще больше хохотали, черти….

Воспоминания пришибли, так вот оно что…Макс втянул голову в плечи, допился…

Вернулся Аверин, явно более спокойный, присел на свою кровать. Макс подумал, что надо с ним поговорить. А сатанист он или коммунист, хрен с ним, лишь бы не лез.

–Коль, ты извини если что, не нервничай, мне не нужны проблемы, ты не думай я не из этих-начал Максим, -хотя не знаю кого ты имел ввиду…

–Не знаешь, встрепенулся Аверин, -так я тебе расскажу, я Иисус Христос, они нужны там и я отправлю их туда.

–Кого и куда?– спросил Максим.

–Монахов, всех зарежу, всех. –Слушай:

–Идет война между богом и сатаной, я, можно сказать, лучший его ученик. Я против бога, да, и рад, что я с сатаной. Потому что я – добро»

–Не нравится ему Лев Толстой, еретик видите ли, тоже такой же здоровый как ты-смерил Макса едким взглядом Николай.

–А картины чем ему не угодили?– не богоугодное, душевное, но --">