Николай Николаевич Яременко - Фигурное катание. Честная история самого скандального вида спорта

Ещё один бред – «России оставили золотую медаль в командном фигурном катании». Эту золотую медаль пока никому не вручили. Специально погуглил в этот момент таблицы в авторитетных мировых изданиях – там везде у России была на тот момент одна золотая медаль, а не две, как в российских СМИ. Когда закончится разбирательство с Валиевой, тогда и решат, что делать с медалью.

Уже во время Игр было понятно: с высокой степенью вероятности – отберут. Есть разница – командный зачёт или командный вид спорта. В футболе или хоккее одна допинг-проба не влияет на результат команды. Здесь – повлияет.

Если честно, огромное количество спортивных журналистов я в те дни вычеркнул для себя окончательно из списка журналистов. У спортивного журналиста в идеалах – чистый спорт, красота спорта, ну и, конечно – очки, медали, секунды. Немалая же часть околоспортивных коллег решила примерить на себя одежды политических обозревателей и, не обращая внимания на суть дела и аргументы, устно мочить всех врагов, обвиняя их в заговоре против России.

Заговора нет. Не надо писать про холодный цинизм и расчёт.

У нас гениальные и мегаталантливые спортсмены. И, судя по всему, мы имеем бездарное сопровождение этих спортсменов. Как фармакологическое, так и юридическое. Слава богу, опять сейчас наняли швейцарскую юридическую фирму для представления наших интересов. Напомню, если кто забыл, именно швейцарская фирма выиграла для нас апелляцию в CAS в 2020 году, когда нам скостили наказание с четырёх лет до двух, то есть, по сути, простили. И разумным было бы пойти дальше (хотя понимаю прекрасно, что никуда мы не пойдём): иностранные юристы лучше наших. Так, может, и в фармсопровождение брать независимых людей, с мировым опытом? Мы же ведь до сих пор пользуемся методичками аж советского Минздрава! В те времена в пубертатный период часто ставили юным спортсменкам «ишемическую болезнь», чаще называвшуюся «пороком сердца». Неспортивные врачи боялись этого термина, родители пугались. А методички прописывали безвредный препарат, который всё со временем выправлял. Девочки перерастали эту проблему, когда подросшее тельце приобретало уже взрослые очертания.

Не хочу глубоко уходить в медицинскую тематику. Я – журналист, то есть профессиональный посторонний. Но, увы, судя по всему, в сборной нашей таких посторонних тоже хватает. Жаль, нет специалистов. По вине окружения и лишается олимпийских перспектив наша чистая звёздочка. И начинается гнусная возня в этом фигурнокатательном гадюшнике вокруг Этери Тутберидзе, царственное положение которой, снова повторюсь, многим не по нутру.

А те, кто трубят о заговоре WADA, ISU и МОК против России – пусть вам будет стыдно. Не там ищете!

Клеймо на многие ближайшие годы

Суд CAS не полгода-год будет решать вопрос, когда Олимпиада останется давно позади. Выездное заседание суда проводится, как в большинстве подобных случаев бывает, прямо в Китае. Хотя тут можно было зацепиться за юридические нюансы – допинг-то не на Играх обнаружен. Но судьи назначаются оперативно, заседание проводится быстро, уже в воскресенье, 13-го, чтобы в понедельник, 14-го объявить о принятом решении, и чтобы спортсменка смогла узнать о том, допущена или нет, ДО начала индивидуальных соревнований. При этом ей не мешают тренироваться, не ставят палки в колёса. И даже показания согласились заслушать в режиме видеосвязи, чтобы девочку лишний раз не беспокоить. Кто-то продолжит говорить, что к нам не лояльны?

Вопросов к тренерскому штабу становится всё больше. Мне не хочется перечислять общеизвестное – спрошу только одно: что в «инкубаторе Тутберидзе» делает врач, заваливший в допинговый скандал в 2007-м аж шестерых гребцов? Вот какие его там функции? Меряет давление? Банки ставит? Что конкретно? Почему он вообще рядом? Или он как пожизненно дисквалифицированный преступник-ходок Чёгин, который стал формально охранником в своём же центре, лишь бы продолжать тренировать?

Информацию, очевидно, знают в сборной (и около сборной) очень многие. Алина Загитова говорит в интервью:

– Я не знаю, что там было и какие подводные камни, но это какая-то история, которая покрыта мраком. Вообще не понятно, много очень вопросов. Не к Камиле, а мы понимаем, к чему и кому.