Милдред Гордон - Таинственный кот идет на дело

квартале.

– Где-то я вас видела, – сказала Пэтти. – Вы у нас не работали почтальоном? Года три-четыре назад?

– Да, мадам.

Ингрид заявила:

– Марк, да ты просто прелесть, мне бы так никто не помог!

По выражению глаз Марка было ясно, что если бы Ингрид попросила его вымыть слона, он бы охотно это сделал. И когда он ушел, весело насвистывая, и девушки вернулись в дом, Ингрид произнесла:

– Какой он милый! А тебе нравится, что он обращается к старшим «мадам»? Он такой приятный. Смешно? Он столько лет у меня на глазах, а разглядела я его только сейчас. На человека надо по-настоящему посмотреть, вглядеться в него, а не просто пройти мимо, сказав «Привет!».

Пэтти кивнула в знак согласия. А Ингрид продолжала:

– Как ты думаешь, нельзя ли выставить папу на десятку? У Марка не так много денег, а я сказала, что мне хочется поехать в Диснейленд…

– Что случилось с Джимми?

– С Джимми? – Она произнесла это имя таким тоном, будто вспоминает кого-то из далекого, туманного прошлого. – Да ничего! – Подумала и решилась: – Я звонила ему вчера поздно вечером. Вытащила его из постели… Мне надо было сказать ему, что я уже договорилась с Марком и он приедет за мной…

На мгновение она ушла в себя, а потом продолжала:

– Знаешь, сестричка, встретишься с кем-нибудь, кто тебе страшно нравится, а потом видишь, что интересы у нас разные. С Джимми страшно весело, но когда копнешь поглубже, то замечаешь, что там ничего нет. Зато Марк любит музыку, знает массу вещей, интересуется спутниками, увлекается Мак-Канном, Лао-цзе, группой «Сканкс» и Рембрандтом.

Пэтти улыбнулась.

– Думаю, папа с радостью даст тебе десять долларов.

Странный звук, напоминающий тюлений рык, послышался откуда-то издалека. Это означало, что Джордж Рэндалл решил встать. Ингрид деловито заметила:

– Папа проснулся. – Она обратилась к Майку: – Это ты его разбудил, а ему в его возрасте надо высыпаться. Недавно я прочла… Ой, горячо! – воскликнула она, пролив на руку кофе.

Неуверенно жонглируя чашкой, она двинулась в комнату отца.

– Он говорит, что лучшее мгновение дня – это когда я приношу ему кофе.

– Ты к нему все время подлизываешься. Где твоя принципиальность?

– Не тебе говорить о принципиальности, Майк Рэндалл, – ответила она, – когда ты эксплуатируешь маленьких детей, не умеющих считать. В один прекрасный день тебя посадят за ростовщичество.

Пэтти уже готова была вмешаться в словесный турнир, как в парадную дверь постучали. Она узнала, чей это стук, пригладила волосы, глубоко вздохнула и пошла открывать.

Там стоял Зик, готовый к обороне. А позади из кустов вылез П. К. и подошел к демаркационной линии – трещине на дорожке. Зик произнес деловито:

– Я здесь по службе.

И когда она не ответила, продолжал:

– Из Вашингтона звонил директор ФБР. Он поручил мне передать личную благодарность всей семье Рэндаллов за согласие использовать Дьявольского Кота Рэндалла в качестве информатора Бюро.

Возникший за спиной Пэтти Майк заинтересованно спросил:

– А медаль ему дадут? Его повезут на самолете в Вашингтон на прием к президенту…

Пэтти перебила его:

– Майк, не надо!

В этот момент Д. К. решил улизнуть – втянул бока и сделал вид, что он невидимка. Пэтти преградила ему путь ногой:

– Ну нет, сегодня тебе нельзя выходить из дому. Ты у нас больной. Иди назад, в постель.

П. К. мяукнул в знак приветствия. Пэтти громко хлопнула в ладоши:

– Давай, давай, – обратилась она к П. К., – марш в кусты!

И сказала Майку:

– Если ФБР сообщит мне что-нибудь стоящее, я тебе расскажу.

– Значит…

– Именно!

Пожав плечами, Майк удалился. Зик осторожно улыбнулся.

– Я надеялся, что ты дашь мне шанс объясниться, как только дело закончится и я смогу о нем говорить.

Д. К. попробовал убежать. Упрямства в нем было больше, чем у торговца подержанными машинами. Пэтти опять успела преградить ему путь и нагнулась, чтобы приласкать. Она погладила ему шею, и он тут же замурлыкал. Она сказала Зику:

– Тебе бы не хотелось, чтобы люди мурлыканьем давали знать, что им хорошо? Многие из нас даже забывают улыбаться, – Тут она сменила

--">