Константин Медведев - Стройность, молодость, красота. Полная кремлевская энциклопедия для женщин

не могу понять, что там делает большинство этих ребят. Во время медитации и требующих безмолвной сосредоточенности упражнений народ зевает, ерзает, чешется. Впечатление такое, что все блохи Америки или какой-нибудь Швеции вцепились разом в многострадальную плоть своего земляка… Безусловно, встречаются и серьезные последователи учения, но в целом возникает ощущение, будто люди приехали сюда ради модной тусовки.

Про себя я стал называть их способ времяпрепровождения «духовным туризмом». Плохого не совершают, никому особо не мешают, зримой пользы себе и другим тоже не приносят — туристы, одним словом.

Тот день давно ушел в прошлое, но я до сих пор помню все до мельчайших подробностей. Я сидел в позе полулотоса на циновке под сводами храма, паря между небом и землей. После некоторых упражнений такое бывает. Все окружающее кажется происходящим где-то вдалеке. Раскатистый напев лам и мелодичный звон поющих чаш уже смолк, а вибрации еще носятся в воздухе, пронизывая тело с ног до головы. Народ вокруг понемногу начал приходить в себя и загалдел, а я продолжал наслаждаться внутренней тишиной и покоем. И вдруг среди англоязычного, в основном, гвалта я услышал русскую речь. Поначалу решил, что мне чудится. Это теперь соотечественников можно встретить в любом уголке планеты, а в советские времена вырваться «за бугор», тем более в Тибет, было очень непросто. Тем счастливчикам, похоже, это удалось — как и мне.

В голове было относительно чисто, но плавали какие-то отдельные фрагменты, не желавшие оформиться в смысловой ряд. Наконец что-то с чем-то состыковалось, я обернулся и увидел перед собой мужчину и молодую женщину, оживленно о чем-то беседующих.

Выждав некоторое время, пока темп их разговора не снизился до того уровня, когда прервать его не показалось бы совсем бестактным, я подошел поприветствовать земляков. Душевного разговора, впрочем, не получилось. Каждый был занят своим делом. Мы обменялись мнениями о техниках, преподававшихся в монастыре, немного поговорили о красоте гор, суровом тибетском климате, местных обычаях… На том и разошлись. Мне тогда и в голову не приходило, что эта встреча кардинально изменит всю мою жизнь.

Второй раз наши пути пересеклись на следующее утро, благодаря моей давней привычке при восходе солнца измываться над своим бренным телом. Я сделал разминку и встал, как обычно, «столбом»: ноги широко расставлены, руки подняты на уровень плеч и словно охватывают большущий шар. Полуприкрытые глаза созерцают медленно выплывающий из-за горных вершин диск солнца. Через некоторое время неподвижного стояния мышцы расслабляются, руки словно плавают на поверхности воды, поддерживаемые натянутыми сухожильно-мышечными меридианами. Ноги будто прорастают корнями глубоко в землю. Дыхание замедляется, поток мыслей прекращается. Спустя еще некоторое время от земли начинают подниматься волны вибраций. Они проходят через ступни, идут по ногам, бедрам и, в конце концов, заполняют все тело, которое начинает пылать жаром. Ты трепещешь, как парус на ветру. Еще немного — и вот оно, блаженство единения со всем Сущим! И уже не я стою на этой древней святой земле, а мы слиты воедино, я как бы сам являюсь ею. Эти величественные горы, солнце, небо, птицы, растительность — все это я. Ради одного только ощущения этого Единения стоит «пахать» над собой долгие годы…

Закончив упражнение, я обернулся и буквально «выпал в осадок»: вчерашние мои знакомцы стояли в нескольких метрах от меня в той же позе, что и я несколько минут назад. Поначалу я решил, что они просто издеваются, пародируя меня. Но когда я обратил внимание на положение их ног, мысли о шутке тотчас испарились. Их бедра были практически параллельны земле! Сам я стою в среднем «столбе». Пытался стоять в низкой позиции, но позвоночник изгибается, таз уходит назад, а это недопустимо. Да и ноги вскоре начинают болеть от чудовищного напряжения.

Прошло минут 20, а парочка продолжала стоять не шелохнувшись. И одному Богу известно, сколько они еще стояли до того, как я их заметил. По мере наблюдения за ними мое уважение к ним росло. Было ясно как день, что ребята эти — непростые. Поначалу я искоса посматривал на них, выполняя цигуновские движения. А потом и вовсе открыто уставился на неожиданно возникших в моей жизни Мастеров. Кажется, мое пристальное внимание нисколько не смущало их. Расслабленные, с безмятежными улыбками они наслаждались Единением --">