Евгений Дмитриевич Елизаров - Философия кошки

всему чувствовалось, что глаза у нее открылись буквально несколько часов назад). А в эту пору с точностью определить половую принадлежность крохотного котенка решительно невозможно, тем более, если речь идет о неопытном взгляде (как многие горожане, и я, и моя покойная жена – совершенные дилетанты едва ли не во всем, что касается животного мира). Когда же вдруг обнаружилась ошибка, присвоенное имя как-то плавно и естественно из «Барсика» трансформировалось в более приличествующее ее полу «Басю».

Но «Бася» – это, конечно же, нечто сокращенное, собственно, это даже не имя, а так – домашнее прозвище, кличка. (Строго, сохраняя некую отстраненность, так зовет ее только мой сын. Да еще моя не искушенная в гуманитарных тонкостях теща; правда, всякий раз она добавляет к корневой основе ласковые окончания: «Басенька», «Басечка».) Мы же говорим здесь о полной именной формуле, если угодно – об именном заклинании, ибо в действительности в древнем ритуале присвоения имени всегда присутствует сокрытая от поверхностного взора магия. Имя – это ведь и в самом деле не бирка, навешиваемая для простого отличения от всех прочих того, кому оно дается. Имя – это своеобразный ключ в наш человеческий мир, таинственное, но властное указание на тот – тесно сплетенный с нашей собственной судьбою – путь, который предстоит пройти в жизни его носителю.

Дело в том, что, входя в дом, животное становится даже не полноправным членом семьи, но одним из опорных элементов самых интимных измерений частной жизни приютившего его человека. А это означает, что отныне оно должно быть одарено каким-то своим, отличным от бездушного родового обозначения (то есть того, которое вносится в биологические классификаторы и справочники), определением. Так что вовсе не случайно магия этого обряда совершалась еще древними: первой кошкой, о которой достоверно известно, что она получила от человека собственное имя, была некая Неджем, что примерно (точный перевод давно забытой, к тому же иноземной, речи, наверное, вообще невозможен) означает «Хорошенькая моя». Она жила в эпоху царствования египетского фараона Тутмоса III, то есть в 1479—1425 годах до нашей эры, и – не сомневаюсь – вполне заслуживала того, чтобы память о ней сохранилась и через три с лишним тысячелетия.

Словом, имя – это нечто такое, чему надлежит постоянно направлять нас. А может, даже и хранить. Аура нашего имени незримо витает над нами всю жизнь, и если обряд его дарования ограничивается присвоением лишь усеченного прозвища, краткой домашней клички, к тому же еще и лишенной какого-то осмысленного понятного даже посторонним значения, то можно быть уверенным – что-то не так будет и в определении самой судьбы именуемого.

Моя же питомица заслуживала для себя всего самого лучшего, и поэтому даруемое нами имя обязано было помочь ей…

Некая царственность в природе этих щедро наделенных грацией и пластикой существ отмечалась, как кажется, всеми, причем даже теми, кто полагает себя равнодушным к ним. Может быть, не случайно поэтому самое распространенное русское название для мужских представителей этого биологического вида – Василий. К слову сказать, «старосту», без сомнения, самых знаменитых российских котов, что состоят на службе в самом Эрмитаже, зовут именно так. Это достойное животное – «лицо» скромных музейных служителей, четвероногих хранителей великой российской культуры; именно его всегда снимают для газет и телевидения. Ему даже позволено обитать выше подвальных помещений дворца; по слухам, его миссия состоит в том, чтобы охранять холодильник службы безопасности.

Русскому человеку свойственно и чужеземных котов именовать точно так же, только на «иностранный» лад. Вспомним родное, идущее с самого детства: того пусть и вредного, но вместе с тем очень милого кота из прекрасной и светлой сказки о деревянном человечке звали именно «Базилио». А ведь это и есть русский «Василий». Мне, как, наверное, и многим из тех, кто воспитывался на русском слове, на русских колыбельных и сказках, до сих пор иностранное имя Базиль рисует в воображении что-то доброе хитрое и усатое, словом, пусть и вороватое, но вместе с тем теплое и уютное человеческое воплощение кота.

Имя Василий пришло к нам из далекой, давно уже гинувшей в веках Византии (вообще очень многое в нашей национальной культуре было заимствовано именно оттуда), и означало собой ни много, ни мало, как «василевс». В языковой традиции --">