Михаил Шумилкин - Преданный Вулкан (история пограничной собаки)

Сейчас я его вправлю, выпишу мазь и рекомендации.

Санчасть находилась на первом этаже и сослуживцы вечером по очереди приходили навещать Колю и переговаривались жестами через окно. Вулкана они тоже сегодня привели.

— Давай, — ефрейтор Мережко махнул рукой Николаю и тот открыл окно.

Овчарка в секунды прыгнула в помещение и стала лизать своего хозяина. В коридоре послышался стук сапог и женский голос. Похоже, Любимова возвращалась в санчасть.

— Вулкан, прячься, — сказал Карпенко, и собака залезла под кровать.

— Больной, я же сказала Вам: окно не открывать, — сказала Ирина, закрывая окно.

Вулкан неожиданно чихнул под кроватью и, поняв, что провалил задание, вылез и заскулил.

— Товарищ капитан, не докладывайте о случившемся, — попросил Коля и соврал. — Это я сослуживцев попросил. Собаки ведь тоже от болезней лечат.

— Хорошо, не буду, — улыбнулась Ирина.

— Спасибо, — сказал рядовой и выпустил овчарку через окно.

К вечеру состояние Карпенко улучшилось. Наверное, любовь к собакам и общение с Вулканом поспособствовало этому наравне с лекарствами. Недаром говорят, что каждое животное лечит от определенных болезней.

И вот первое ночное дежурство на боевом посту. Пограничников распределили по вышкам. Карпенко достался сектор напротив тополей. Часовой смотрел в бинокль и изредка поглядывал на часы. Уже луна взошла высоко над деревьями, как вдалеке зашуршали кусты. Коля нажал кнопку тревоги, и застава вмиг поднялась в ружье. Тревога оказалась ложной: береза, наполовину сваленная ураганом, наконец, упала.

Весна сменила лето, август передал владение сентябрю. Николай то сдавал, то принимал пост. Сегодня ему выпала большая честь работать в паре с Вулканом. Ближе к полуночи зашуршали кусты, и включилась сирена. Пограничники поднялись по тревоге. И не напрасно: похоже, кто-то планировал переход через границу. Пограничный отряд с трудом смог разглядеть человеческий силуэт.

Минуя тополя, отряд вместе с овчаркой подбежал к реке. На берегу сидели двое крепких мужчин. Один нарушитель при попытке скрыться повредил ногу. Рядом лежали пистолеты: полная луна хорошо осветила оружие.

— Руки вверх! Бросить оружие! — скомандовал Николай, зарядив оружие, и отпустил поводок.

Похоже, нарушители не понимали по-русски. Или хорошо скрывали, что понимают русскую речь. Они сидели спокойно, словно глухонемые. Карпенко снова предложил нарушителям сдаться. А Вулкан, неожиданно повернулся назад, и свалил на землю третьего нарушителя, когда тот хотел зайти со спины. Коля взял на прицел остальных, и те покорно подняли руки вверх.

— Молодец, рядовой! — крикнул лейтенант. — Выражаю благодарность!

— Служу Советскому Союзу! — солдат отдал честь.

Утром нарушителей передали офицерам государственной безопасности. Никто не знает, что с ними было дальше. Петров до утра пытался их допросить, но безрезультатно. Задержанные молчали, словно глухонемые.

Сколько еще было беспокойных дежурств, писем домой и долгожданных ответов от родных, знает только Бог. Но время шло, и срок службы подходил к концу. И уже сегодня отправление отслуживших солдат домой. После речей начальника части и офицеров солдаты прощались друг с другом, обнимаясь и обмениваясь адресами. Петрова повысили в звании, а Николаю присвоили звание младшего сержанта.

— Ну, пора прощаться, — Петров протянул руку Николаю. — Хорошо ты служил, Коля.

Карпенко отдал честь и, пожав руку старшему офицеру, поспешил к вольерам. С Вулканом надо тоже попрощаться. Николай зашел в Вольер и присел на корточки. Овчарка тоскливо смотрела на него. А неподалеку просигналили машины. Пришло новое пополнение.

— Ну, Вулкан, пора мне, — сказал Карпенко и ласково погладил овчарку. — Спасибо тебе за все.

Солдат закрыл вольер и направился к КПП.

— Счастливо Вам, товарищ младший сержант! — сказал рядовой, отдав честь.

Николай шел на вокзал. И с каждым шагом, в его голове всплывала совместная работа с Вулканом. Чувства накатывали все острее и острее. Никто не знает, сколько раз пограничный пес спасал жизнь своего первого хозяина. А Николая Вулкан спас трижды, бросаясь на вооруженных нарушителей. И боевых ранений, как ножевых, так и огнестрельных, у собаки не счесть. Карпенко так породнился с овчаркой, что не представлял жизнь без нее.

— Назад, сержант! — скомандовал он сам себе и поспешил обратно к военной части.

--">