Герман Киселёв - Найджел, или Как я не стал владельцем собаки два раза

рванул поводок, я заорал на него: «Фу, Нельзя!» слишком громко, совсем не надо было так орать. Слух у собак в шестнадцать раз острее человеческого, если бы я сказал даже шепотом, Рекс бы всё равно всё понял. Мы разговорились, рассказали этому человеку свою историю. Помню, что он, качая головой, сказал нам: «Вы посмотрите на него, это ведь такой друг, какого больше не найдешь, как можно променять его на какую-то кошку?».

Я не знаю, что сказать. Когда мы везли Рекса к Генке, я вдруг понял, что не хочу его отдавать. Я знал его только три дня, я только шесть раз за это время ходил с ним гулять. Но кое-что я успел почувствовать. Нет, я не стал любить собак, но кажется, я теперь понимаю людей, которые их любят. Такая собака как Рекс, когда ты идешь с ней, на поводке, то чувствуешь себя защищенным. Рекс бросился бы защищать меня в любой ситуации, не задумываясь, и не колеблясь, ни секунды. Когда то, очень давно, собаки, которые ещё были дикими, они были свободными, они жили для себя, и для продолжения своего вида, но потом они стали жить с людьми, и вот что мы с ними сделали.

Но я отдал Рекса, потому что так мне было проще. Генка так и не смог больше никому его пристроить. В конце концов, Генка отвёз пса в полицейский собачий питомник. Там приняли Рекса, хотя он им и не подходил. Питомник занимался разведением немецких овчарок, их там натаскивали для караульной службы, с упором на задержание. Рекс не подходил им ни породой, ни навыками. К тому же, он не привык жить в вольере на открытом воздухе. Рекс сбежал из этого питомника, через какое-то время, его снова туда вернули. В конечном итоге, его усыпили. Так я первый раз не стал владельцем собаки.

Второй раз. Дворняга.

Эта дворняга проскользнула в наш подъезд через придержанную кем-то дверь морозным январским вечером, чтобы здесь, в тепле и относительной безопасности, потихоньку сдохнуть. Случилось это года через два после истории с Рексом. Видели когда-нибудь глаза больной собаки? Я видел и людей с такими глазами, но это отдельная история. Пёс был ещё не старый, крупный, рыжий, долговязый и страшно худой. Где то ему крепко досталось – весь левый бок его представлял собой одну незаживающую язву, почти лишенную шерсти и покрытыю струпьями. И я просто не смогу передать, как от него воняло. Никогда, ни до ни после, я такого запаха не чувствовал. Если у Вас есть дача, представьте, что у Вас на даче под полом околела крыса. Запах, который Вы почувствуете где-то на шестой – седьмой день, вот это будет похоже на то, как воняло от этой дворняги, только немного по-другому.

Эта вонь била в нос, как только Вы открывали дверь подъезда, и преследовала Вас, пока Вы шли к лифту, и ещё какое-то время, после того, как двери лифта закрылись, и Вы поехали вверх. Когда пёс пробрался в наш подъезд, видимо, он был уже на самом пределе, он забился в угол под лестницей, лёг там, и просто лежал, не вставая. Он пролежал там около недели, судорожно дергая хвостом на звук открывающейся входной двери, вокруг него, на бетонном полу валялись остатки еды, которую ему приносили некоторые жильцы, и темнели засыхающие лужи. Я чувствовал его вонь, дважды в день, утром, когда шёл на работу, и вечером, когда с работы возвращался, и моя жена тоже, дважды в день это чувствовала. Ну а про мою жену, Вы уже знаете, ничего удивительного, что к концу недели, этот запах, вместе с его источником, переместился из-под лестницы, на кухню моей квартиры.

В тот вечер, когда я пришел домой, жена встретила меня не одна, она позвала свою маму, мою тёщу, в качестве подкрепления. Она боялась, что я начну протестовать и ругаться. Но я ничего не сказал. Ну, такой она человек, что здесь поделаешь? Я может, и женился на ней из-за этого. Потому что она такая. Этой дворняге мы так и не успели дать имени, мы называли этого пса просто «Собакой». Так он и остался, «Собакой», в нашей памяти.

Где-то на третий день, после того как он стал жить у нас, на хорошей кормежке, пёс, сначала, вроде бы стал поправляться. Он уже вставал на ноги, и ковыляя, мог сделать несколько шагов по кухне, и даже запах стал не таким резким. Но еще через пару дней, ему опять стало хуже. Он лег, и больше уже не вставал. Жена вызвала на дом ветеринаров из частной клиники. Ветеринары осмотрели дворнягу, сказали, что у неё какая-то форма гепатита, которая может быть опасной и для людей. Выписали лекарств для пса, на половину моего аванса, и уехали.

Ещё какое-то время, мы всё-таки пытались его вылечить. Ставили уколы, --">