Арабелла Картер-Джонсон - Айрис Грейс. История особенной девочки и особенной кошки

сочетающего в себе комедию с красотой, я ещё никогда не видела. Айрис расслабилась и отложила книжку. Воспользовавшись случаем, я выскользнула из комнаты и ждала у подножия лестницы, прислушиваясь к неминуемому плачу, который увлёк бы меня обратно к дочери. Повисла ничем не нарушаемая тишина: никаких прыжков, шуршания страниц, шума и плача. Я ждала, пока беспокойство не взяло надо мной верх, и я, подкравшись на цыпочках к комнате дочки, заглянула внутрь. Айрис с котёнком спали, повернувшись друг к другу. Рука девочки покоилась на лопатках Тулы, и я слышала нежное мурлыканье. Они отзеркаливали друг друга: кошачья лапка лежала возле руки Айрис.

Оставаясь крошечным котёнком и будучи новым членом семьи, Тула уже присматривала за Айрис, своим верным товарищем. Она стала и моим другом, помогая тогда, когда я особенно в этом нуждалась. Мне даже не приходилось просить: Тула инстинктивно знала, что делать и как помочь.

Волшебная кошечка изменила нашу жизнь, и это было только началом. Она наполнила меня надеждой – я даже смогла улыбнуться, думая о завтрашнем дне.

Э-Вэа-Ва, акварель, октябрь 2013

Один

Сквозь облака пыли я увидела совершенные очертания кошки на фоне стекла: силуэт Меоски. Она сидела на окне с поднятой лапой, пытаясь поймать бабочку с другой стороны.

Это происходило в начале лета 2008 года. Мы с мужем тогда начинали новый проект: восстанавливали и ремонтировали дом с тремя спальнями, который купили в деревушке на холмах Лестершира. У нас с Меоской оказались совершенно разные представления о реставрации: как любая тонкинская кошка, она давала знать, что думает о моей репутации «мастерицы на все руки»: постоянно звала меня, подталкивала, обвиваясь маленьким тёмным телом и чёрным хвостом вокруг ног, чтобы отвлечь. Бросив бабочку, она проскользнула мимо кружки с недопитым чаем, чуть её не опрокинув.

– Меоска, иди-ка сюда! – свистнула я. Она села и посмотрела на меня, склонив голову набок. Её большие голубые глаза светились, а кремовый мех на грудке красиво топорщился. – Почему ты всегда приходишь к Пи Джею, когда он посвистит, а ко мне – нет?

Меоска выбежала, задев мою ногу и тихонько мяукнув. Я услышала смех Пи Джея из коридора.

Моей задачей было избавить наш новый дом от коричневого. В жизни не подумала бы, что цвет способен так влиять на человека, но кухня, выложенная коричневой плиткой от пола до потолка, и впрямь угнетала. Одну за другой я сбивала плитки. Коричневые обои с зелёными завитками и коричневый плиточный ковёр давили на меня. Я не могла нормально мыслить в этой тусклой обстановке, тем более что всё вокруг покрывала въевшаяся за долгие годы грязь.

Следующим в списке стоял зелёный: зелёная ванна, раковина, туалет и обклеенная зелёными обоями комната с зелёной дверью. Я жаждала света, размышляя, не стало ли наше решение о покупке дома большой ошибкой – моей ошибкой.

– Абстрагируйся от всего, – сказала я Пи Джею, когда он впервые осматривал дом несколько месяцев назад. – Вообрази, что мы уже закончили: получится прекрасное, просто замечательное семейное гнёздышко. Мы могли бы перестроить сараи, спилить то дерево, расшириться вот здесь…

– Мы ещё не наремонтировались? Не уверен, что хочу снова в это ввязываться, – признался он.

После командировки Пи Джей казался уставшим и был не в настроении. Он прошёлся по саду, то ли чтобы подумать в одиночестве, то ли чтобы прийти в себя после смены часовых поясов; уж не знаю. В тот год мы вернулись из Франции после трёхлетних «приключений» с восстановлением старинной фермы в Лимузене, прихватив с собой кошку, годом ранее прибывшую в почтовом вагоне. Это была красивая кошка, худенькая, с тёмными отметинами на шелковистой шёрстке. Видимо, она добралась до нашей фермы на перекладных – не найдя ей хозяев, мы взяли её себе. Кошка оказалась прелюбопытным персонажем: ходила за нами везде, как собака, даже когда мы отправлялись прогуляться или прокатиться на лошадях. Бежала на свист Пи Джея и развлекала нас, пока --">