Марина Валерьевна Кравцова - Женское одиночество. Может ли оно не быть трагичным?

советы, женщина, стремясь к достижению сиюминутных целей, увы, так и не найдет ответа на вопрос, а для чего ей вообще все это нужно? Чтобы быть счастливой? А что такое счастье? В результате все это женское психологическое воркование получает жесткий приговор мужчины-коллеги (психолог Сергей Степанов): женщина с упоением зачитывается «одним из пособий, которые для таких, как она, написаны корыстными стервами и повествуют о том, как заарканить дикого человеческого самца, а потом кнутом и пряником превратить его в послушную домашнюю скотинку». Бедная читательница, сетует С. Степанов, даже не отдает себе отчета, что такая литература для нее не менее оскорбительна, потому что проводит обидную идею: «В этом и есть твое, дура, единственное бабское счастье! Вцепляйся в него крепче и не выпускай!» «Мужчины над этим чтивом могут вволю позабавиться, хотя к веселью порой примешивается обида: “За кого эти бабы нас держат?!”»

С этим сложно не согласиться. Откровенная пропаганда женского эгоизма, «маленьких женских хитростей» наподобие актерства и лицемерия, весьма характерны для большинства подобных изданий. Редко кто из их авторов может повторить за психологом Галиной Белозуб: «Я принципиальный противник всяческого соблазнения, завлекания и других, как мне думается, постыдных манипуляций». Но мы, по словам святителя Василия Великого, уподобимся мудрым пчелам, собирающим нектар с самых разных цветов, и извлечем все необходимое, нужное и полезное из книг даже с подзаголовками «Правьте миром!», – часто под такой бравадой, долженствующей привлечь массового читателя, содержатся вполне трезвые мысли. Светские книги для женщин отличаются в выгодную сторону от религиозных, во-первых, тем, что в них не навязывается жестких стереотипов поведения – читательнице самой предлагается решать, подходит ли для нее данный совет. Во-вторых, стиль таких сочинений очень хорош – легок для восприятия, адресован к конкретному читателю, а не к безликой массе. В-третьих, в книгах специалистов много фактического материала, а не только голословных утверждений, люди, их составляющие, обычно хорошо знают, о чем пишут.

Стало быть, не будет грехом сделать некий синтез, попытавшись, подобно упомянутой святителем Василием Великим пчеле, извлечь полезное из обоего рода книг о женском предназначении и о поисках женского счастья.

Часть первая. «Суженый мой, ряженый…»

Хочу, чтобы меня любили!

Человек еще не создал семью. Ему тяжело. Женщине намного тяжелее, чем мужчине, так как она наиболее зависима от устойчивых мнений и предрассудков. Но женщина верующая не забывает о главном нашем Помощнике и Заступнике – Господе Иисусе Христе. Есть ли выход? Конечно, есть.

Итак, здравствуйте, дорогая незнакомка. вы опять загрустили, глядя из окна на женщину с коляской, или слушая рассказ подруги о том, какой подарок преподнес ей муж на 8 марта? У вас есть родственники, любимые друзья, но вы мечтаете о том, что называется женским счастьем? Но отвлекитесь немного от грусти, подумайте, ответьте на странный немного вопрос – действительно ли вы всем сердцем, всей душой хотите создать семью? Готовы ли вы создать семью? А к возможным трудностям и жертвам готовы? Может быть, ваша нынешняя жизнь не так уж невыносима? «Нет, – говорите вы, – я ничего не хочу так, как создать семью, я готова и к трудностям, и к печальным неожиданностям, но вот уже столько лет…». Тогда прочь уныние – эту пагубную страсть, высасывающую из нас радость жизни. Не отчаивайтесь. Были женщины, которые отчаивались так же, как и вы. Оказалось – напрасно.

«Моей душе покоя нет, весь день я жду кого-то», – уже в который раз слушаем мы популярную песню из любимого народом фильма «Служебный роман». В нем, как мы помним, жажда героини любить и быть любимой была полностью удовлетворена, к великой радости телезрителей. И многие одинокие женщины и девушки, читая о подобных историях в книгах, переживая за героев телевизионных мелодрам, мечтают, что и к ним когда-нибудь придет настоящая любовь. Но бывает, что подобные ожидания оборачиваются настоящей внутренней трагедией.

Письмо из газеты-приложения к журналу «Фома»:

«Я делаю попытку немую боль вылить на бумагу. На исповеди об этом нельзя: священник теряется от такой “загрузки”, он ведь, в общем-то, помочь здесь не может – не его компетенция, жалость ни к чему.

Вспоминаю детство. Меня тянуло к христианству, нравилось --">