Мария Воронова - Итак, история… (О писательском ремесле)

смущения ведет себя неестественно. Редактор для начинающего автора – это мать, это тот самый единственный одноклассник, который подойдет к новичку и предложит дружбу. Это наставник, который поможет найти равновесие и обрести авторский голос. Вся вычурность, манерность, напыщенность, тщательное уклонение от банальности, которое оборачивается банальностью в квадрате, – все это будет удалено хорошим редактором. Он превратит шероховатый алмаз вашего текста в сверкающий бриллиант (да, банальность), уберет всю накипь и мишуру, под которой откроется настоящее и живое.

Но вот прошло время и вы стали маститым творцом. Теперь уже у вас спрашивают совета. Вы – виртуоз слова, но все же не спешите прощаться с редактором, и не в том дело, что он обучался в Литературном институте, а вы – нет. Все гораздо проще – человек не может услышать, как звучит его голос для окружающих, точно так же автор не может прочесть свой текст глазами читателя. Помните, как вы были удивлены и расстроены, когда впервые слушали запись своего голоса? Очень близкое чувство можно испытать, если через десять лет вернуться к тексту своего старого романа. «Господи, как я мог такое написать?» – вот самый невинный вопрос, который автор задает себе в данной ситуации.

Редактор знает, как это исправить. Он чудесным образом умеет сделать, чтобы ваш текст зазвучал так, как вам того на самом деле хотелось бы, и как вы представляете это себе в собственной голове. Доверьтесь редактору.

Говорят, есть три стадии становления водителя, но я думаю, что они справедливы для любого ремесла. Первая стадия – когда человек думает, что ничего не может, вторая – когда думает, что может все, и третья – когда человек, если выживает после второй стадии, начинает адекватно оценивать свои силы. Была и у меня вторая стадия, во время которой я поспорила со своим редактором из-за текста. Суть дискуссии не важна, главное, что я уперлась. Редактор – мудрый человек, наверное, решил, что мое душевное спокойствие важнее идеального текста, и оставил, как настаивала я. Некоторое время я наслаждалась победой, а потом благополучно забыла об этой дискуссии. Даже замечания о том, что я слишком разжевываю мотивацию своих персонажей, не изволила принять к работе, и продолжала «украшать» текст длиннющими потоками нравственных терзаний героев. Мне казалось, что это психологизм-психологизм в лучшей своей форме. Прошло несколько лет, и мне потребовалась информация о сквозном персонаже. Я открыла бумажную книгу (кстати сказать, напечатанное на бумаге авторское слово производит на творца куда более тягостное впечатление, чем оно же на мониторе) и ужаснулась. Редактор был абсолютно прав! Текст оказался такой «не торт», что мне захотелось уничтожить все свои книги и больше к писательству никогда не возвращаться. Я даже не стала ничего выяснять про сквозной персонаж. Пропади он пропадом! Как вы понимаете, чувство, что все могло быть иначе, послушай я умного человека, сделало мое разочарование особенно горьким.

Минутка мотивации

А теперь самое время для минутки мотивации. Путь автора тернист. Отчаяние неизбежно. Неуверенность в себе будет расти одновременно с мастерством. В любой момент литературной карьеры может показаться, что вы никогда больше ничего не напишете, а то что написали – мрак и ужас. Но эти мысли – химеры, темные спутники любого творческого человека, это черви, которые рыхлят почву вашей души, чтобы на ней мог вырасти прекрасный цветок – ваш текст.

Изжить их невозможно и ненужно, именно на пике отчаяния создаются самые прекрасные и светлые страницы. Даже в медицине, хоть это и не столь творческая профессия, полезно сомневаться в себе. Не дай бог сесть и подумать: «Боже, какой же я превосходный врач! Как же здорово я умею лечить людей, как великолепно оперирую!». Как только доктор позволит себе эту преступную неосторожность – все! Пиши пропало! Или поступает пациент с совершенно непонятным диагнозом, или на операции нарвешься на такое, что бывает раз в тысячу лет, или совершишь глупейшую ошибку, непростительную даже новичку. В общем, почивать на лаврах не самое безопасное занятие, но все же есть способ немного успокоить душевную боль, когда сознание собственного несовершенства становится слишком мучительным. Подумайте, что вы всегда можете писать лучше. Если вы написали пять плохих книг, никто не запрещает вам написать шестую хорошую. Время идет, --">